– А других цветов, что не существует? Не люблю я красный цвет. Или у вас тут дресс-код особенный?
– Он только для тебя. Мы одеваемся, во что хотим.
– И чем я заслужила сию привилегию? – меня начинает колотить. Нервы сдают.
– Спросишь сама у Рэймонда, – Шайна, кажется, не замечает моего состояния. Ведет себя, как ни в чем не бывало.
Понимаю, что от нее мне ничего не добиться. Она только выполняет указания. Проводит первую экскурсию. Решила подойти с другой стороны. Больше узнать о необычных порядках этого дома. И о странном оборотне, которого уже начинала тихо ненавидеть.
– Ты ведь человек?
– Хм… – задумалась на долю секунды. – Да, можно сказать, человек, – радужные глаза заискрились. Странная она. Нечто в ней настораживает.
– А другая… жена? – вспомнила тот черный коридор. По коже пробежала стая мурашек. Надеюсь, мне не придется лично встретиться с той, как там ее, Кат… а, не важно.
– Волчица.
Мда… жуть. В горле пересохло. Слишком много впечатлений и потрясений сразу.
– Ты ведь очень красивая девушка. Зачем ты все это терпишь? Зачем ломаешь свою жизнь?
– Я счастлива, – улыбается такой светлой улыбкой. Столько искренности. – Иной судьбы не желаю.
– Допускаю, ты любишь мужа. Но ведь ты делишь его с другой? Встречаешь меня, третью. А любовь она предполагает союз двоих, – мне хотелось понять мировоззрение девушки, по доброй воле согласившейся делить мужа.
– Любовь многогранная, Вивьен. Ты описала лишь одну из ее форм, – смотрит на меня, склонив голову. – А ведь чувство не уместить в рамки. Муж не лжет мне. Не изменяет. Я знаю, где он и с кем. По мне, так это лучше, чем измены в обычном браке. Где не прекращается череда случайных связей. Постоянная ложь. А когда все по обоюдному согласию, честно, – это иная форма доверия.
– Настоящая любовь – это когда тебе нужен лишь один человек. Другие перестают существовать.
– А на практике? Где ты подобное встречала? Сама ведь в своем предыдущем браке, спокойно закрывала глаза на измены мужа. Проще было обманываться, что у вас все хорошо.
– Джек мне не изме… – тут осекаюсь. Разве могу я говорить с уверенностью, после тех фраз. После его поступка. Могу ли я назвать наш союз любовью? Нет… уже не могу…
– Людям свойственно осуждать то, что они не могут понять, – подходит к столику у кровати, наливает из графина коричневую жидкость. – Выпей, Вивьен, поможет успокоиться.