В саду у попа, как и у каждого жителя села, была вышка, откуда хорошо была видна вся местность с южной стороны села вплоть до самых гор.
Олеся заметила переполох в соседнем дворе.
– Да что это за наказание? Вот изверги! Не дають людям жить спокойно. Что же делать теперь? Сыночек, погоди… – по двору ходила тетя Вера и слёзно причитала.
– Вера, что случилось? – крикнул издали поп.
Но соседка никого, кроме сына не видела. Она подбежала к своему взрослому сыну Данилу, который с ружьём в руках и обоймой патрон вокруг пояса садился на коня, и завыла.
– Мама, успокойся, не впервой мне, – пытался успокоить её взрослый сын.
Но она никак не могла успокоиться и продолжала выть.
– Данил, кричи отцу, чтоб скотину бросал. Убьють. Да и сам голову не подставляй. Бог с ней, со скотиной, – просила она сына.
Поп подбежал к забору и крикнул:
– Данил, что случилось?
– Татары прорвали границу и угоняют наш скот, – ответил Данил.
Олеся подошла к попу и встала рядом с ним.
Данил натянул поводья, но, увидев Олесю, неожиданно опустил их. Его сердце оборвалось.
– Мама, ты знаешь женщину, которая стоит рядом с дядей Яковом? – спросил Данил у своей матери, не отрывая взгляд от Олеси.
– Не знаю, – ответила мать, вытирая слёзы.
– Узнай, – тихо произнёс Данил, затем хлестнул коня и поскакал в сторону гор через свой сад.
Поп побежал в сад к вышке и, несмотря на свой преклонный возраст, быстро по ступенькам залез на неё. Олеся последовала за ним. Как только она залезла на вышку, то сразу же увидела жуткую картину. По полю, со стороны гор, с криком и визгом к скоту скакали вооружённые разбойники с чалмами на головах и стреляли в пастухов, угоняющих скот в сторону села.
Это была банда хорошо вооружённых разбойников, состоявшая в основном из турков, курдов и татар. Они промышляли кражей скота в приграничных сёлах. Село Привольное привлекало их особенно, так как в нём у каждого хозяина был полон двор птицы и скота.
Олеся видела, как из села в сторону гор скакали вооружённые всадники навстречу разбойникам и впереди всех – Данил.
– Господи, сохрани и помилуй! – взмолился поп, простирая свои дрожащие руки к небу.
– Сохрани и помилуй! – вырвалось и у Олеси.
– Ты глянь, чё внучок мой делаеть. Я же говорил ему, чтобы не угонял табун далеко, нападуть разбойники – не угонить табун, – вслед за молитвой запричитал поп.