2. Мнимая гибель инсценируется для двух адресатов: шайки Мориарти и Уотсона (для врага и для друга). Сценаристы доводят до абсурда целесообразность сокрытия правды от Уотсона: выясняется, что в секрет Шерлока было посвящено огромное количество народа (иначе столь сложный трюк провернуть было бы невозможно). Смысл неведения Уотсона в другом: Уотсон – это мы, зрители, которых должны переполнять эмоции и вопросы.
3. Конфидент: в каноне и в сериале эта роль отведена Майкрофту Холмсу (в сериале, в отличие от канона, требуется еще и множество других помощников в силу сложности предполагаемого трюка).
4. Встреча героев после разлуки вовсе не носит такой идиллический характер, как в каноне. Никаких «возгласов радости и удивления», а также обмороков мы не дождемся. «Эффектное» появление героя (в каноне он букинист, здесь – официант) выглядит глупой, неуместной и жестокой шуткой. Лицо потрясенного Уотсона, данное крупным планом, отражает целую гамму эмоций: шок и постепенное осознание сменяются болью, а боль – яростью. Шерлоку достаются колотушки, а не слова любви. Отношения героев глубоко психологизированы – тут надо отметить, что задолго до появления «Шерлока» подобные заряженные сильными чувствами варианты встречи героев конандойлевского канона подробно разрабатывались в так называемом фанфикшене.
5. Объяснение трюка: создатели «Шерлока» предлагают одно нелепое объяснение за другим и в результате оставляют зрителя с носом. Скорбный пафос сменяется фарсом, откровенным обнажением приема (сцена падения многократно проигрывается в «Пустом катафалке», что усиливает комический эффект). Любопытно, что такая стратегия, призванная высмеять и подорвать ожидания зрителей, в результате лишь укрепляет ощущение чуда, загадки: Шерлоку, как всегда, удалось невозможное, и Уотсон не собирается настаивать на срывании покровов с истины.
6. Фигура Мориарти – архиврага и темного двойника Шерлока – сохраняет свое значение в качестве своего рода «субличности» Шерлока: в его гибели также невозможно быть уверенным до конца.
«Холмсы» и «Уотсоны»: полная гибель невсерьез
Мнимая гибель, происходящая на глазах у друга, становится финалом другого знаменитого холмсианского сериала «Доктор Хаус» (House MD, 2004–2012), возвращающего нас к #медицинским истокам новелл о Холмсе (прототипом которого, как известно, был доктор Джозеф Белл, чей диагностический метод под пером Конан Дойля превратился в метод криминалистического расследования. В сериале «Доктор Хаус» мы имеем дело с обратным превращением). Сериал завершается «рейхенбахом», воспроизводящим все опорные моменты и поэтому легко опознаваемым зрителями.