Болел Максим долго и тяжело: душевная травма, как следствие, депрессия и тяжелое отравление суррогатом цепко держали его между жизнью и смертью. Да и сам он не желал возвращаться в этот мир, иная реальность болезненных грез и сновидений была для него куда желаний, чем явь без Марины, наполненная тоской и болью. Какое-то почти неосознаваемое им чувство невосполнимой утраты заставляло Максима цепляться за почти реальные фантазии и образы, всплывающие в его болезненном воображении. Но его крепкий организм не желал подчиняться страдающему разуму и мало-помалу возвращал его к жизни. А тем временем зима полностью вступила в свои права.
Громкий хлопок остатков не сгоревшего топлива в выхлопной трубе «жигулей», стоявших под окном комнаты, где лежал Максим, вырвал его из полусна. Открыв глаза, Максим обнаружил, что лежит на деревянной кровати в небольшой комнате. Окна были задернуты, кроме крайнего, занавески на котором были раздвинуты, и в образовавшийся промежуток были хорошо видны «жигули» и суетящийся вокруг них мужичок. Максим огляделся. С деревянного потолка свисал матерчатый абажур с единственной лампочкой. Она тускло мигала и, в конце концов, с неприятным жужжанием потускнела и погасла. Комната погрузилась в полумрак. На стене в углу – иконы, под ними – слабо горящая лампадка. По бревенчатым стенам ползли зловещие тени, отдаленно напоминающие древних воинов.
Максим с трудом привстал на кровати, на бледном лице выступили капли пота. С усилием сел, спустив ноги на пол, вгляделся в иконы. Увидел рядом на тумбочке кружку с водой, жадно выпил. В голове прояснилось, он смог встать. На стуле в ногах кровати обнаружил аккуратно сложенную постиранную одежду. Вывернул карманы – пусто. Медленно оделся, вещи показались чуть великоватыми, штаны пришлось поддерживать руками. На вешалке у двери одиноко висела на плечиках ряса. Максим остановился, провел по ней рукой, подошел к окну.
Через оконное стекло был виден двор, где невысокий мужичок в потертой кожаной куртке возился возле серых «жигулей». Раздался второй хлопок, из выхлопной трубы поднялся дымок, машина никак не хотела заводиться. Мужичок в сердцах стукнул рукой по рулю:
– Да чтоб тебя разорвало!