На игольном острие центрального шпиля крепости скрестив руки на груди стоял человек устремивший свой взгляд в кружево белых облаков проплывавшей под ногами планеты. Его широкие плечи обтягивала тонкая ткань черного комбинезона, а алый плащ словно живой плыл в пустоте. Он крепился к плечам золотыми эполетами, скрывавшими под ювелирной красотой эмиттеры личного силового щита, тонкая пленка которого отделяла хрупкого человека от смертельного холода открытого космоса.
Стоя среди бескрайней черноты, он размышлял. Именно здесь на вершине в вязкой абсолютной тишине вакуума его мысли приобретали кристальную чистоту и ясность. Именно эта ясность нужна ему была как никогда. Острое ощущение надвигающейся катастрофы не покидало его уже несколько дней и причину подобного беспокойства он не мог понять. Череда поражений и катастроф поистине космического масштаба повергли империю в хаос и анархию. Рой пожрал великую державу менее чем за год. Жертвы исчислялись сотнями миллиардов разумных. Казалось куда уже хуже, но противное сосущее чувство не отпускало его.
Мигнул индикатор входящего вызова от личного адъютанта. Не довольно сморщившись, он активировал соединение. В голове раздался приятный, но от того еще более раздражающий голос молодого смазливого аристо, навязанного ему одним из протекторов в обмен на десяток легких крейсеров далеко не последних поколений. И ему приходилось терпеть этого тупого ублюдка способного только сладко орать по ночам, каждый боевой корабль сейчас бесценен. Человеческая цивилизация на грани полного уничтожения, а эти дворцовые приживалы продолжают играть в свои игры. Но ничего, если боги пустоты не отвернуться, у него еще будет время размазать их в кровавую слизь.
Адъютант тем временем сообщил:
– Господин Командующий прибыл гросс-адмирал Лииримий Ксиулис Тао.
– Хорошо проводи его в мою каюту. Буду через пару минут.
Дверь каюты бесшумно ушла в сторону и он вошел. В гостиной развалившись на кресле сидел гросс-адмирал с привычно надменно брезгливым выражением лица. Вся поза ушастого ублюдка выражала превосходство и призрение к хозяину помещения. На небольшом столике справа стоял бокал на тонкой ножке из гренуского горного хрусталя наполненный искрящейся изумрудной жидкостью. Это был «Глич» из его личных запасов. Захотелось схватить этого напыщенного аграфского курсака за горло и лично выбросить его в шлюз. Планета Сирим в системе Листум, где производили это прекрасное вино, месяц назад была превращена роем в лишенный биологической жизни каменный шар. Ее аборигены унесли с собой в могилу секрет производства этого напитка и две бутылке в его личном баре возможно были последними во всей вселенной, а он хлещет его словно дешевое пиво.