Выросшая в религиозной семье, Вера с самого детства была введена или посвящена почти во все тонкости и основные таинства церковной жизни, которой старалась придерживаться в меру сил, работая на двух работах и в одиночку воспитывая сына. С мужем Вера рассталась когда Никите не было и трёх лет и сын был фактически её единственной опорой и надеждой в жизни.
Эта мысль о синдроме Перегрина, несмотря на всю свою абсурдность, принесла Вере какое-то облегчение и не позволила отчаянию завладеть душой.
Немного постояв на лестничной площадке между третьим и вторым этажом и собравшись с силами, Вера решила спуститься на второй этаж в отделение нейрохирургии к лечащему врачу, чтобы узнать о том, что ей с Никитой делать дальше, коль ситуация повернулась к ним столь неблагоприятным образом самостоятельного определения своего будущего.
Вера уже знала из разговоров с коллегами и врачами, что симптоматическое лечение по месту жительства означает расписывание медицины в собственном бессилии перед болезнью и предоставление всего на волю, компетенцию и риск самого больного. Как правило, это означало наличие у больного некоторого промежутка времени, именуемого временем дожития, в течение которого больной пребывает в ясности сознания, но только до тех пор, пока опухоль не поражает жизненно важных центров мозга, после чего ясность сознания утрачивается безвозвратно и мышление погружается в туманное состояние прострации, подобное полусну. Случай Никиты был более сложным, поскольку опухоль размещалась на стволе головного мозга между продолговатым мозгом, отвечающим за жизненно важные функции – дыхание и кровообращение, и мозжечком, поэтому смертельный риск был крайне высок.
Ни лечащего врача ни заведующей отделением не оказалось на месте, поскольку с другими участниками консилиума они были вызваны к директору центра. Чтобы не терять времени зря, Вера решила зайти ещё раз к сыну, хотя они расстались всего пару часов назад.
Пройдя по коридору мимо поста, Вера подошла к палате № 21 и осторожно открыла дверь. В палате никого из пациентов не было, Никита один лежал на кровати, повернув голову к окну. Услышав звук открывающейся двери, он повернулся и со свойственной ему улыбкой произнёс:
– А, ма, ну как там? Что сказали на консилиуме?
Проглотив подступивший к горлу комок скорби и стараясь не выдавать своих чувств, Вера улыбнулась сыну и едва сдерживая слёзы робко ответила: