Кроме всего прочего, Никандр Гаврилович работал еще и в Африке. Там он вынужден был заниматься и хирургией, и урологией, и даже травматологией. Серьезная была работка, что называется, с утра до ночи, не выходя из госпиталя и не приходя в сознание.
О жизни в Эфиопии он распространялся мало. Было там жарко, и жили эфиопы. Вот и весь сказ. Эта его сдержанность породила множество смешных слухов и шуток среди сотрудников. Делалось это так: как только в отделение поступал какой-нибудь больной африканец, сестры быстро укладывали его в мою палату, шефство над которой осуществлял Вихров. На обходе Никандр Гаврилович почему-то очень удивлялся, обнаружив на кровати негра. Вокруг стояли ассистенты, доцент, студенты и медсестры. И за спиной Никандра обязательно слышно кто-то вздыхал:
– А похож… Вылитый Никандр Гаврилович. Небось из Эфиопии? Повзрослел….
Все страшно веселились. Никандр Гаврилович на это не обижался и даже пытался заговорить с гостем по-английски, страшно пугая того своим новгородским акцентом. Однако через какое-то время проделки с «подкидышами» стали доставать Никандра. Последний раз сестры затащили в палату ну просто отличный «экземпляр» – огромный, черный как смоль, высокий негр – студент университета Патриция Лумумба с паховой грыжей. Он белоснежно улыбался давившимся от смеха молодым медсестрам, толкавшим его на койку, понимая их восхищение. Но самое удачное заключалось в том, что родом пациент был не просто из Африки – его родиной была сама Эфиопия!
В этот день был профессорский обход, и народу собралось особенно много. Все чинно выстроились полукругом вокруг кровати, на которой лежал «новичок». Он заложил руки за голову и беспечно улыбался комиссии. В круге у кровати стояли мы с Никандром, как продавцы «живым товаром». Я открыл историю болезни и громко начал зачитывать подробности анамнеза и, что называется, вводить коллег в суть дела. После первых слов, что Фикаду (или как там было его имя, я уже точно вспомнить не могу) – студент из Эфиопии, публика пришла в восторг и проявила живейший интерес к непридуманному сюжету. Спектакль весело покатился по знакомому сценарию. Студенты, которые тоже были в курсе слухов о многочисленных интернациональных связях Никандра Гавриловича, были просто счастливы стать участниками нашумевшего представления. У всех был, что называется, «праздничный вид».