– Ничего себе!.. И это в наши-то дни и в его-то годы? В стране, значит, экономический кризис, а тут вот вам! Шикарную жизнь себе решил устроить! Ну дела!.. Да он просто сдвинулся у тебя и всё! Психиатру-то вы его хоть показывали?
– Что значит сдвинулся? Между прочим, дед серьезно настроен. В наше время вот таким «этим своим» деньги можно зарабатывать! И неплохие.
– Ну да… – обескуражено протянул я. – Мне это как-то в голову не приходило.
– А тут, милый мой, в голову как раз ничего брать не надо! – Заведующий похлопал меня по плечу. – Все наши беды мужицкие от головной боли идут. Вот видишь, дедушка бросил глупости думать и решил делом заняться.
– Может, он и прав… – задумчиво протянул я, прикинув вдруг, не слишком ли много я беру сам себе в голову…
– Главное, чтобы дети его не узнали, «на какое такое» лечение он у них столько денег потребовал!
– Главное, чтобы у деда еще детей не прибавилось! А то настрогает в запале – разбирайся потом, кто кому должен.
В операционную деда провожали всем коллективом. Сбежались посмотреть на уникального «Казанову» и молоденькие медсестры. Они стояли поодаль вдоль коридора, перешептываясь и прыская в ладошки, боясь несерьезностью своею нарушить торжественность момента. А вдоль шеренг провожающих медленно проплывала каталка со счастливцем. Лысая голова, обрамленная птичьим пушком, царственно покоилась на подушке.
– Поехали! – по-гагарински подмигнул он стоявшей у дверей дородной сестре, и та зарделась, смутившись.
На операцию я не ходил. Вид рассеченной самой нежной интимной плоти и столь искусственное ее восстановление, пусть даже во имя высоких соображений, наводит на меня депрессию. Но, как и весь коллектив центра, искренно болел за результат эксперимента.
Однако всё задалось! Дедушка, несмотря на свои годы и долгие переживания (черпая силы, видимо, из счастливых своих перспектив в ближайшем будущем), на удивление легко справился с нанесенной его организму агрессией. Неделю после выписки деда урологи важно ходили по центру, свысока поглядывая на другие службы. И было с чего. В восемьдесят три года поднять человека «на ноги» в буквальном смысле этого слова! Это дорогого стоит! «Не удалять больной орган, а лечить и вернуть к жизни!» – вот что читал я в глазах заслуженно гордых собою коллег. «Мы первые!»