– Ну и отлично, пусть ещё обращаются. Лариса Витальевна, дорогая, с меня причитается!
– Да будет тебе! Вернёшься из Крыма, сводишь меня в ресторан и поделишься впечатлениями от поездки. Кстати, у меня идея возникла… Я хочу выставку для ребят организовать, а чтобы больше внимания к ней привлечь, твои работы тоже выставим. Уверена, ты не станешь возражать, если я твоё имя использую.
– Я согласен. Ребята молодцы! У них очень достойные работы.
– Ну и отлично, дорогой, отлично! Рада, что ты старушке не отказал! – проговорила женщина и завершила вызов.
Костя хорошо знал манеру Ларисы Витальевны оканчивать разговор без лишних прощаний. Он сунул телефон в карман, взглянул на помощницу и сказал:
– Даш, я тут подумал… надо добавить тебе зарплату. И в отпуск отдыхать я тебя одну отправлю! А когда у тебя день рождения?
– Двадцатого августа.
В это мгновение девушку переполняли самые разные чувства: радость от того, что он начал интересоваться ею (чего не делал раньше) и досада от перспективы поехать в отпуск без него. Новость о повышении зарплаты не привлекла к себе её внимания.
Мужчина задумался и прикинул что-то в голове. «Вот же я осёл невнимательный! Почему раньше не спросил, когда родилась?! В том году не поздравил, а она уже работала у меня, – досадовал он на самого себя. – Ни о чём не мыслю, кроме картин!»
В дверь раздался робкий стук, который прервал его нерадостные размышления.
– Константин Николаевич, это Толик. Можно войти? – послышался детский голос.
Мужчина отворил ученику.
– Проходи! Чего мнёшься на пороге? Альбом принёс… хочешь что-то показать?
Толик, мальчик лет четырнадцати, с короткими рыжими волосами, веснушками по всему лицу и ушами, смешно торчащими перпендикулярно голове, перестал стесняться и прошёл в гостиничный номер.
– Боялся помешать. Хочу вам показать, а точнее… мне совет нужен, – сказал он.
– Даша, ты иди к себе. Отдыхай. Мы работы обсудим, и я тоже спать лягу. Завтра рано вставать.
Девушка молча кивнула и забрала поднос с тарелками, но уже на пороге обернулась и сказала:
– Анатолий, я надеюсь на твою сознательность! Не забалтывай Константина Николаевича надолго, а то утром вас двоих не добудимся.
– Слушаю и повинуюсь! – бойко пообещал тот и склонился в шутливом поклоне.
Константин и его помощница улыбнулись. Когда за ней закрылась дверь, ученик протянул преподавателю альбом: