На все сто процентов был бы согласен с автором этой туристоводительской книжицы, если бы путешествовал один. Но мы бродили по запутанному району всей семьёй, три четверти которой составлял женский пол. Так получилось, что я шёл в паре с Инной, а Мила с Беатой. Когда я в очередной раз оглянулся, в поле моего зрения не попала ни жена, ни младшая дочка. Предполагая, что они просто отстали, заглядываясь на витрины многочисленных магазинов, я вернулся назад, пройдя при этом около двухсот метров, но от моих самых близких родственников и след простыл.
Серьёзность момента состояла в том, что у потерявшихся не было при себе ни документов, ни денег, ни авиационных билетов для полёта на Мадрид да и вряд ли они помнили длиннющее, состоящее из трёх слов на греческом языке, название гостиницы, в которой мы остановились. Выждав ещё пять минут в надежде, что они вот, вот появятся, я включил свою математическую логику, чтобы вычислить, где могут быть Мила и Беата. Но математика не имела к случившемуся никакого отношения. В конечном итоге, оказалось, что для нахождения жены и дочки обычную логику надо было просто обратить в женскую. Именно на это и нацелила меня старшая дочка Инна. Наказав ей не двигаться с места и продолжать сидеть на скамейке возле какого-то живописно-древнего фонтана, я бросился обследовать, находящиеся по ходу нашего прошлого движения, магазины. Когда я уже отчаялся найти жену и дочку, и думал обратиться в полицию, наверное, на шестнадцатом по счёту бутике, я стал, пока ещё немым, свидетелем, как моя Беаточка примеряла на себя какие-то туфельки. Употребляя, слегка сглаженную, ненормативную лексику, я, разумеется, высказал большую часть своих мыслей по этому поводу, после чего, для снятия стресса, заглянул, в примостившийся рядом, винный погребок, где продегустировал, совсем неплохое, греческое вино.
Почти весь полёт в столицу Испании я находился в цепких объятиях счастливых сновидений. Проснулся только, когда до посадки нашего воздушного лайнера оставалось полчаса. Самолёт, уже не на очень большой высоте, подлетал к Мадриду. В иллюминаторе хорошо вырисовывались цепочки живописных горных хребтов, сияла желтизной пляжная береговая линия Средиземного моря, а между ними вписывались красочные небольшие городки. С высоты птичьего полёта всё выглядело изящно и грациозно, совсем не так, как в клубе кинопутешественников. Не успел я подумать, что, если такое очарование открывается сверху, то, наверное, внизу будет ещё изысканнее, как шасси самолёта мягко коснулись посадочной полосы аэропорта столицы Испании.