– Ты чо? – Смутился Шкет, от такого не адекватного поведения на людях своего товарища.
– Знаешь как больно. Меня наверное кто-то укусил. – Всё ещё вертя головой предположил пострадавший. Он оттянул штаны, разглядывая уже покрасневшую и начавшую вздуваться так называемую мягкую часть тела. Мягкую, для Вована звучало как нонсенс, из-за его худобы.
– Ты чо дурак што ли? Ты еще штаны совсем снимииииии! – Взвизгнул Шкет, завершив концовку на высокой ноте. Неведомая сила обожгла болью его ухо, которое он даже не тёр, а гладил осторожно рукой, чувствуя как повышается температура его слухового органа. Наша милая парочка друзей, вела себя как-то не совсем естественно. Вован вращаясь вокруг своей оси, то выгибал спину, заглядывал в оттянутые штаны, наблюдая за своей покрасневшей кожей, то приседая поглаживал пострадавшую часть своего тела, предназначенного для сидения. А рядом с ним Шкет крутил головой, и то одной, то другой рукой пытался погладить своё ухо. И это всё с интересом наблюдал народ, ожидающий автобуса, и виновник представления Леха. Он стоял за тёткой дородного вида, природой не обделившей не одну часть её тела. Женщина ожидала автобус, находясь боком к самой витрине магазина, глядя в сторону появления автобуса, мельком бросала свой задумчивый взгляд на представление пацанят. Не зная что сзади за ней прячется мальчуган лет семи, хотя тому было только шесть. И этот мальчуган, сделав исподтишка свой очередной выстрел из рогатки, делал не винный вид, после чего наша дама со стороны походила на мамашу, временно забывшая про своего крепыша сынулю, скучающего возле её подола. Ну а тем временем мнимый сынок, не только не прибывал в печали, а внутренне просто ликовал:
– Ну разве не смешно крутится Вовяй, а Шкет, умора. И все это представление придумал и совершил я, с помощью своей рогатки, незаметно стреляя из-за укрытия. Как здорово быть таким классным стрелком, жаль только что об этом ещё ни кто не знает. Дайка стрельну ещё. – А глубоко внутри Лехи слышался внутренний голос, совсем глубоко еле слышно:
– Им же наверно больно. – И не был Леха виноват в том, что не понимал того, что когда он метил Шкету в зад, а попав в ухо, то мог-бы попасть тому и в глаз. И не кто из пацанов раньше, сейчас, в дальнейшем, об этом не будут думать, и тот же Вован и Шкет, и другие ребята из их двора. Леха вновь не заметно из кармана штанов извлёк рогатку, сделанную из алюминиевой проволоки, вставил алюминиевую пульку, натянул, прицелился, выстрелил. Только когда он отпускал свою пульку, почувствовал какое то движение, это наша девушка решила повернуться к витрине задом, а к дороге передом, следовательно к Лехе правым боком, и её впечатляюще-выступающая кормовая часть, моментально, как по волшебству, в момент выстрела закрыла маленькие и худые мишени пацанов, тем самым принимая огонь на себя. А ведь Леха именно из гуманных чувств, про себя повторял: