Брюс. Лаврентий. Константин - страница 3

Шрифт
Интервал


Последний концерт был несколько лет назад. Слова не шли, мелодии перестали ему сниться. Барабанщик сбежал в другую группу, гитарист – в глубокий запой. Марку не хватало шума и рева толпы. Теперь его подпись красовалась лишь на бланке заявления о расторжении брачного договора.

Для чего он скупал все эти вещи? И делали ли они его счастливым? Непонятно.

Марк застегнул кожаную куртку, надел шляпу, взглянул на собранный чемодан и рядом стоявшую гитару.

«И зачем я еду в гости? – подумал Марк. – Какой вообще смысл возвращаться назад в прошлое?»

Были времена, когда по всей квартире валялись листы с текстами песен. Сейчас повсюду только пустые пивные банки и лишь несколько незаконченных фраз, да и те, к сожалению, не представляли никакой ценности.

«Я так долго бежал от прошлого, но к чему я пришел? Сюда ли я хотел попасть?»

Марк позвонил, чтобы известить семью о своем прибытии. Он знал, что встречать они умеют. Ему предстояло вернуться туда, где всё началось.

В памяти музыканта всплыли те самые уроки английского за завтраком, которые помогли ему стать студентом по обмену и познакомиться с кучкой музыкантов. Он был для них кладом со своей тетрадкой, полной текстов, и умением играть на гитаре – той, что однажды вручил ему отец.

– В семье родился не волшебник, лучше – музыкант! – радостным голосом говорила мама.

В один момент воспоминаний Марк словно ощутил на себе прикосновения нежных рук матери, вплетавшей в его длинные детские кудряшки гусиные перья.

– Кто сломал ветку у ореха?

Он окунулся в далекое прошлое, воспоминания не давали покоя. Перед глазами музыканта возникла картина, как он учил младшего брата стрельбе из лука.

Марк помнил виноватый, но при этом невинный взгляд своего младшего брата.

– Кто это сделал? – спрашивала мама.

– Это не он, если и наказывать, то только меня, виноват, не усмотрел, – отвечал Марк, вступаясь за брата.

– Я вождь краснокожих!

– Нет, я!

– Мама, скажи ему!

– Ты водишь!

– Нет, ты! – перебивая старшего, твердил, улыбаясь, брат.

Смех и ребячество, деревенское звездное небо.

«Такого здесь никогда не увидишь», – подумал Марк, вспоминая давно забытое прошлое.

Беготня и крики, шлепанье босиком по лужам под проливным дождем. Разбитые колени с прилепленным подорожником. Игра со спичками и старое дедовское ружье, которое он им показывал, рассказывая про войну.