Матрицы, которым научил еще Магаш Муралиевич, внимания не задержали. Несколько практических занятий отняли максимум полчаса, а вот восемнадцатая лекция, которая называлась «Евклидово пространство», ввела в ступор. Это была небольшая видеозапись, на которой Алексей Харитонович, глядя прямо в камеру, раздевался. Когда звякнула пряжка ремня, экран погас.
Шок прошел минут через сорок. Я посмотрела запись бессчетное количество раз.
«Что это? Случайность или…»
– Поняла операции над матрицами? – Алексей Харитонович был спокоен, деловит, на столе в его кабинете лежали учебники и тетради. Я сидела напротив и не знала, куда девать глаза. И руки. Он знал – сунул в пальцы шариковую ручку. – Пиши.
– Что писать?
– Определители квадратных матриц.
«Дура я, – придвинула к себе тетрадный листочек, – выдумала черт знает что, а он, наверное, и не догадывается, что Евклидово пространство занято его голым торсом».
Воспоминания заставили загореться лицо. Я непроизвольно приложила ладонь к щеке.
Он проследил за моим движением и задержал взгляд на губах.
«Или знает?»
– Что с тобой, Ключева? Тебе жарко? – Алексей Харитонович поднялся и открыл форточку. Осенний ветер пошевелил тетрадные листочки, дернул висящее на стене расписание лекций, принес аромат мужских духов. Хороших таких. Заставляющих мозг окончательно размягчиться.
Я расстегнула верхнюю пуговицу.
Не своей кофточки. ЕГО рубашки. Он не шевельнулся. Не стукнул меня по рукам. Не посмотрел осуждающе.
Когда звякнула пряжка ремня, ЕГО ремня, я уже стояла без кофточки. И даже без бюстгальтера.
Девственность я потеряла на столе, где в попу мне упирался учебник «Высшая математика для экономистов». Да простит меня Кремер Н. Ш.
Глава 6. Евклидово пространство
О, это ад,
Когда должны мы выбирать не сами
Предмет любви!
«Сон в летнюю ночь», Уильям Шекспир
Воспоминания о величайшей глупости заставили застонать и уткнуть лицо в бумажную салфетку, которая моментально намокла и прилипла к коже.
«Как я могла? Как?!»
– Женечка, с тобой все в порядке? – Марь Степановна заглянула в туалетную комнату и отшатнулась, когда я повернулась к ней лицом.
«Чертова салфетка!»
– Все нормально, спасибо. Уже проходит. Наверное, я что–то не то съела.
Звякнувший колокольчик поторопил Марию Степановну вернуться в торговый зал.
На прощание она внимательно посмотрела на меня. Я, отпуская ее в объятия работы, обнадеживающе махнула рукой.