Но она и так принадлежала мне.
– Всем девственницам больно, – рычу.
И ничего подсыпать ей не пришлось бы. Сама бы легла под меня.
Но я подстраховался. Боялся, что её, такую хрупкую, порву. Ждать больше не мог, чтобы её подготавливать. Ни морально, ни физически.
Ева для меня – как кусок свежего мяса перед хищником. Соблазнительна, аппетитна. Невозможно устоять.
– Не в этом дело! После всего этого, бросив меня, ты возвращаешься и спрашиваешь, где твой ребёнок?
Её толчок – как комариный укус.
– Нет его. Умер. Представляешь?
– Знаешь, что делают за такие шутки, женщина? – шиплю ей в лицо. И злюсь от одной растекающейся по лицу улыбки. От её слов.
Решила меня позлить?
Ей удаётся!
Я выхожу из себя!
Настолько, что хочу обхватить её шею руками и сломать!
– Шутки? Если бы он нужен был тебе… Ты хотя бы раз поинтересовался моей жизнью, после того как бросил, – она резко становится смелой. Слишком. Переходит грань дозволенного, чего я ей не разрешал. – Но ты разве сделал это?
Нет. Не мог.
– Если бы да… То ты знал бы, что твой ребёнок – мёртв.
Глаза сами превращаются в два блюдца. А пальцы на её талии сжимаются крепче, желая разжаться и повернуть её к двери. Вжать в неё Еву. Задрать платье и проучить. За такие слова.
Долго. Мучительно. Сладко.
Не жалея ни секунды.
Слышать те стоны, крики и своё имя из её рта.
– У меня был выкидыш, – выплёвывает. – И теперь благодаря тому, что тогда ты поступил как самый настоящий подонок… Я не могу больше иметь детей. И тем более терпеть мужчин. Любых. Благодаря твоим играм. Спасибо тебе, Амир. Ты действительно бесповоротно изменил мою жизнь!
И снова этот толчок. Слабый. Сопротивляющийся.
Носом воздух втягиваю. Задыхаюсь. И улавливаю запах лаванды, который до сих пор скручивает всё, вплоть до органа в штанах.
– А теперь уйди. Иначе я испорчу все твои взаимоотношения с сыном. Вот же он удивится, когда он узнает, что его отец опоил студентку, а потом воспользовался ею, зачав ей ребёнка. Да так красиво, что та ничего и не поняла. А когда поняла – поздно уже было. Это же из-за того препарата, что ты мне дал, да? Спасибо, я вспомнила ту ночь не сразу!
– Пор-рть, – выпаливаю, рыча. Опять всё полыхает. Убить её готов. – Мне насрать.
Три года назад я так не сказал бы.
Из-за Аяза я уехал. Это он всё разрушил. Если бы держал своего дружка в штанах, а мозг в голове – не натворил бы дел. А мне не пришлось бы бросать Еву, делая всё это с ней. У меня не было выбора. Я даже из страны выбраться не мог из-за подозрений государства в сторону нашей семьи.