Гробовое молчание накрывает прокуренный склеп.
Зеки переглядываются одними глазами, будто всех настигло косоглазие.
Внезапно из-под нар раздается.
– Похоть скотская! Ана-а-А-А-афема!!!
Хата вздрагивает.
– Да заткнись ты, сволочь!
– Убейте чухана кто-нибудь!
– Ша! Тишина в зале суда…
Гусь утихомиривает сидельцев.
– Завтра чухан за все ответит, – зловеще обещает он. – Сегодня у нас другая забота. Качан наклоняется к его уху.
– Без ведома Вора опускать не по понятиям, – шепчет он, но так, чтобы слышали остальные.
Пахан сидит истуканом, шевелятся только губы в черных чаинках.
– Я своих постанов не меняю.
– Давай кс (ксиву) Финту тиснем, – настаивал Качан, – пусть Финт решает!
– Ты куда лезешь, фуцан? – буреет пахан от гнева. – На мое место метишь?
Качан гордо выпрямляется.