– Садитесь. Домой отвезу.
– Да пошел ты.
Иду вперед и на глаза какого-то черта слезы наворачиваются. Сама не знаю отчего. День какой-то отвратительный, или я от всего устала.
– Обиделись? Садитесь. Сейчас час пик, в автобус не втиснуться.
Повернулась и посмотрела на его разбитое в кровь лицо, скрытое под шлемом, на ссадину на щеке. Придурок. А ведь, и правда, домой провожает.
– Ты зачем влез? Кто тебя просил?
– Он вас лапал и лез к вам насильно.
Я обернулась и подошла вплотную к нему.
– Послушай меня, Вадим. Я не знаю, в какие игры ты со мной и с Тасей играешь. Но моя личная жизнь и ее жизнь тебя совершенно не касается, ясно? И не считай себя вправе в нее вмешиваться и лезть, куда тебя не просят.
– У вас каблук сейчас сломается.
Едва он это сказал, я подвернула ногу, шпилька застряла в дырке между плитами тротуарной дорожки. Он расхохотался, трогая разбитые губы. А мне захотелось врезать ему сумочкой по башке, но на нем шлем, и я стиснула в бессильной ярости челюсти, тяжело дыша через нос.
– Садитесь или все еще хотите пешочком и на автобусе?
Я сама себе не поверила, когда сняла туфли и села позади него на мотоцикл.
– Без шлема не поедете.
Снял со своей головы шлем и спрыгнул с мота. Теперь я видела, как сильно ударил его Вовка – на скуле кожа лопнула до мяса и нос разбил. Я руку протянула и тут же одернула.
– Там бы швы наложить.
– До свадьбы заживёт, – усмехнулся белозубым ртом и совсем на подростка стал в этот момент похож.
Надел на меня шлем, а сам взгляд на мои ноги опускает, туда, где длинная свободная юбка задралась, смотрит на колени и ремешок все никак не застегнет, и взгляд… там совсем иной голод. Отчаянный, зверский, обещающий какой-то ад кромешный, от которого мне самой ужасно жарко становится. Вблизи его глаза блестят лихорадочно и алчно, и я вижу, как он к губам моим совсем недавно наклонялся.
Помню… помню, что нельзя смотреть ему в глаза, что это совсем юный мальчик, и что он нравится моей Таське. Я все помню.
И когда он, сев впереди меня, руки мои за запястья взял и на свой торс поверх майки положил, я тоже все это помнила… только глаза вдруг закрылись, когда запах его почувствовала. Кожаной куртки, свежести и безбашенной молодости. Запах страсти… мне вдруг показалось, что она должна пахнуть именно так. Адреналином, запретом, опасностью и им.