Несмотря на свою обычную рассеянность, мама Гомера сразу заметила, что сын очень-очень возбужден. Он не только три раза подряд насы̀пал сахара в горячие хлопья, но и налил себе кофе, которого никогда не пил. – Да что с тобой сегодня с самого утра? – наконец поинтересовалась она.
– Ничего. Абсолютно ничего.
– Болен? Плохо себя чувствуешь?
– Нет, мама, всё в порядке, уверяю тебя.
Она недоверчиво покосилась на него, потом снова уткнулась в свою электронную почту. Видимо, это никак не могло подождать до часов, отведенных работе.
Когда она встала за новой пачкой масла, ее лежавший на столе смартфон заерзал, показывая входящий вызов; она не услышала. Гомер, насупившись, невольно стрельнул глазами на высветившееся на экране имя: Поль. Не официальные имя и фамилия – какой-нибудь Поль Как-там-его или Поль Трюкач, – нет, одно только имя этого… мужчины, видимо, настолько близкого матери, что незачем было даже заносить его в список контактов по фамилии. Ведь только по имени называют самых задушевных друзей, так ведь? Гомер тоже никогда не записал бы друзей как «Саша Мартель» или «Лилу Гольдбер».
Его весьма раздосадовала мысль, что это может быть Поль Мартино, массажист, к которому мама ходила на консультации полгода назад из-за болей в плече. Но ведь этот курс был давно пройден… Однажды Гомер как ни в чем не бывало заметил маме, что этот тип то и дело посылает ей сообщения, по его мнению – слишком часто.
Изабель Пим это не слишком волновало. На его звонки она отвечала редко, иногда тянула пару дней, только потом набирая ответные эсэмэски: Гомер, хотя, разумеется, и не испытывал гордости за этот свой поступок, однажды все-таки порылся в ее смартфоне, забытом на кухонном столе.
А вот страница Поля Мартино на «Фейсбуке» предоставила Гомеру всю информацию, от которой впору было встревожиться: сорок два года, улыбчив, увлечения – экстремальные виды спорта, очень доволен своей внешностью, о чем свидетельствовало множество фоток и селфи, заполнявших почти всю его страницу. И еще неприятнее – разведен, отец шестнадцатилетнего парня.
После этого Гомер принялся тихо ненавидеть Поля Мартино. Если он задумал подцепить его мать, придется превратить жизнь этого типа в настоящий ад. Внешность благовоспитанного и тихого мальчика – лишь видимость, ибо он чувствует, что способен применить в случае необходимости тайное оружие: стать резким и напористым, показать непробиваемую холодность отчуждения и даже симулировать депрессию. – Гомер! Ты меня слышишь?