– Ага, он играл Телемаха. Потому и сдвинулся, вообразив себя этим персонажем.
– Так… так-так-так-так… – повторила она, барабаня пальцами. – А твой отец? Он только ставил фильм или тоже играл в нем?
– Он играл Одиссея, – ответил Гомер, – но эта роль маленькая, потому что фильм в основном про Телемаха в поисках отца – Одиссея, плавающего по морям.
Лилу снова погрузилась в раздумье, к великому огорчению Саша: он не мог понять, куда она клонит. Гомер внутренне молил, чтобы она пришла к тем же выводам, что и он сам.
– А помните, – продолжала Лилу, – Жорж Финк рвался в студию, крича, что его родители Одиссей и Пенелопа и что они там, «по ту сторону»?
– Да он просто слишком вжился в роль… – заметил на это Саша.
– А что, если это была не роль? – предположила Лилу.
Внезапное чувство, к которому привели девочку размышления, заставило ее черные глаза лихорадочно заблестеть, а щеки – порозоветь. Гомер же чувствовал, что череп вот-вот расколется надвое. Все его ночные приключения сходились в одном объяснении – безумном, ирреальном, невероятном. И всё же…
– Уверена, что и ты думаешь о том же, – поддержала его Лилу.
Тут Саша вспылил.
– Да расскажите же, наконец! – вскричал он. – Что касается меня, то я не понимаю ничего!
Саша обладал практичным умом, любил конкретность, предпочитал все осязаемое. Зато Гомер отличался мечтательностью, а Лилу – изобретательностью. Каждому свое.
– Что, если реальность слилась с вымыслом? – произнес Гомер.
– Как это? – удивился Саша.
– Если актеры превратились в персонажей фильма… Об этом Гомер думал с тех пор, как очнулся, и теперь вздохнул с огромным облегчением: все наконец было высказано. Однако, произнесенная вслух, эта гипотеза выглядела еще безумнее.
– Погоди-ка, ты хочешь мне сказать, что твой отец и Жорж Финк могли стать Одиссеем и Телемахом? Настоящие живые люди превратились в персонажей фильма?
– Да.
Они в изумлении уставились друг на друга и долго молчали, оба крайне взволнованные.
– А не это ли самое называется шизофренией или как-то там еще? – спросил Саша.
Ему ответил осуждающий взгляд Лилу. Зато Гомеру поневоле пришлось признать, что друг в чем-то прав. – Надеюсь, вы и сами понимаете, что такого просто не бы-ва-ет… – почти с сочувствием сказал Саша. Гомер опустил голову. Ну еще бы, он, конечно, понимал.