– Ева знает о твоем мире и не препятствует?
– Точного ответа у меня нет. Я думаю, она оценивает действия и побуждения к ним, исходя из опасности человеку, группе лиц или системе в целом. Видимо, я и мой Куб не опасны, – Ант попытался изобразить улыбку, – На площади мы, – он снова замолчал и перевел дыхание, – Мы … мы ищем ее слабые стороны, это такой своеобразный способ познания. Все, что у нас есть – это отрывки информации из архивов и опыт. Мы ищем основы взаимодействия Евы и человека, и пытаемся понять ее алгоритмы. Для этого приходится отступать от правил. Мы отступаем и ждем ответную реакцию.
– И что она?
– Сейчас она молчит, словно ничего не произошло. Иногда реагирует. Прилетают хранители, и мы пропадаем.
– Это смерть?
– Нет, нет, я же говорил, хранители – рабы Евы и ее системы. Если угроза реальна, и закон нарушен, то к нам применяются те же меры воздействия, что и к остальным нарушителям – тюрьма времени.
– И много ваших в заключении?
Ант улыбнулся, – Еве больше двухсот лет. Многих любопытных уже нет на этом свете, а те, кто есть, тут надо пояснить. О многих мы не помним, мы их забыли. Алгоритмы Евы подавляют воспоминания о человеке и опасности, которую он представлял. Так она борется за спокойствие, наше с тобой внутренне спокойствие.
– Великий гуманизм и великое лицемерие.
– Иногда лучше видеть такую картинку, чем ее настоящее отражение. Я видел, и поверь, это страшно, – с сожалением произнес Ант.
Несколько минут молодые люди смотрели в одинаковую даль, наблюдая разное. Ник любовался небом теплой летней ночи, наполненным яркими звездами, Ант же видел кучу недочетов в визуализации, но исправлять не спешил. Его, как и прежде манил океан, настоящий живой океан.
– Как ты узнал обо всем этом? – тихо поинтересовался Ник.
– Ошибки, я их вижу, с детства. Я был совсем маленьким. Помню смех взрослых, осеннее тепло, шелест желто-оранжевой листвы. Я стоял на деревянном пирсе и смотрел в воду. Холодная, быстрая река неслась с огромной скоростью. Маленький человек смотрел на воду, которая текла не правильно. Уклон земли, деревья, холмы, да все вокруг говорило о том, что река течет в другую сторону – вверх. Я сказал взрослым, но они лишь посмеялись в ответ. Тогда я разбежался и прыгнул в воду, – Ник посмотрел на Анта с особым тревожным вниманием, – И река понесла меня. Вверх. Я сопротивлялся, барахтался, но ничего не получалось. Меня спасли, но из воды вытащили уже другого человека, все того же маленького, но уже другого. Я вижу много ошибок, и, признаюсь, – Ант улыбнулся, указав в окно, – Иногда этим пользуюсь. Так что же видел ты на площади?