– Я ее как-то заснял с блевотиной в волосах, у меня в шкафу были фотки. Тебе станет лучше, если ты их увидишь?
– Думаю, да, – лепечет она, вытирая слезы.
Не знаю, почему, но мне хочется, чтобы она улыбнулась, однако пока ничего не выходит. Примерно минуту она смотрит в зеркало, не двигаясь и продолжая дрожать.
Когда кажется, что она уже успокоилась, по щекам стекают новые слезы. Ну твою же мать!
– Лоис. – Я присаживаюсь рядом.
– Не сейчас, Лейн. Пожалуйста, оставь свои издевки до завтра.
– Я и не собирался.
– Ну да, конечно…
– Если хочешь знать, Джульетт нигде не учится.
– Это ничего не меняет. – Она всхлипывает, зажмуривая глаза. – Это тяжело, потому что я не могу забыть ее лицо. Она – то, что Кирку действительно нужно. Мне и близко не стать такой…
– Что ты имеешь в виду?
– Он сказал… Он думает, что я…
Она замолкает и опускается на колени, как будто слова ее душат. Не понимаю, что мною движет, но я сажусь у нее за спиной, вытянув ноги в стороны.
– Забей, Разбитое Сердце.
Я кладу локти на колени и наклоняю голову, чтобы взглянуть ей в глаза.
– Я знаю, ты думаешь, что я выгляжу жалко…
– Позволь всему идти своим чередом. Хуже уже не будет. – Я осторожно толкаю ее плечом.
– Он сказал, что в универе много новых впечатлений, и что он не хотел бы ни о чем жалеть. Он считает, что у меня все слишком распланировано, и я слишком предсказуема, не такая худенькая и…
Я с удивлением слушаю этот бред, внимательно разглядывая ее в зеркале. Ну хорошо, она не так изящна, как девицы, с которыми я обычно отрываюсь – хотя они ни разу не пример. Но она и не полная. И с каких же пор, черт возьми, это стало причиной себя изводить?
– Твой Кирк – говнюк, – произношу я, делая акцент на последнем слове. – От его имени хочется блевать! Кииирк, – повторяю я несколько раз. – Как будто кого-то тошнит.
Я делаю вид, что меня сейчас вырвет. Она открывает глаза и начинает смеяться, так громко и неожиданно, что я подпрыгиваю. Удивительно, я первый раз слышу, как она смеется. Она, должно быть, тоже это поняла, потому что вдруг замирает.
– Мой брат Джеф сказал то же самое в прошлом году. Он был бы рад узнать, что его неудавшийся шурин меня бросил.
Это первое упоминание о ее семье. И, хотя меня так и подмывает расспросить о ней подробнее, я молчу. Не хочу, чтобы она стала спрашивать о моей. Это табу.