– Тата… Бл***… – я хриплю что-то бессвязное, пока она гладит язычком мои пальцы. И от этого нет возможности прийти в себя, просто нет ни одного шанса.
Я разворачиваю ее к себе, кладу ладонь на шейку, тонкую, хрупкую, приподнимаю за подбородок. Надо в глаза посмотреть. Надо понять…
Я, взрослый, опытный мужик, не могу понять, как себя вести, что я делаю.
Принуждаю ее? Да?
Если увижу в ее глазах страх… Бл*, возненавижу себя, и того зверя, что недовольно царапает сейчас сердце, раздражаясь на паузу. У зверя все просто. Он хочет взять. А я мешаю. Жду чего-то.
А буквально через секунду я уже несусь в пропасть, и только визг ветра в ушах.
Потому что Татка тянется ко мне.
И целует.
Губы ее, мягкие, вкусные, дрожащие. Слизываю ее соки с них, потом целую, грязно, очень грязно. Но сомнений нет.
Потому что в глазах ее – ни грамма страха. Только голый секс. Желание.
Такое, что вот он – край, и вот он – шаг за.
И плевать на все на свете.
Потому что нет остановки.
И нет больше тормозов.
Я окончательно отпускаю себя, с хрустом врубив по морде все еще пытающейся что-то там вякать совести, и с ноги впечатав мнимому благоразумию.
Да пошло оно все!
Сейчас важно только то, что Татка – мой кошмар, сладкий мой ужас уже на протяжении пары лет, сейчас в моих руках. Отвечает мне, пытается, несмотря на то, что никакой инициативы я не позволяю. Не получается позволять.
Может быть, когда-нибудь, потом…
А может и не быть.
Потому что сейчас то, как я себя веду с ней, насколько по-зверски, насколько по-собственнически… Это именно я. Да, сестренка, я – именно такой. Познакомься.
Это – мое истинное лицо.
Не боишься?
Не боится. Ноготки царапают голые плечи, она вся словно впаивается в меня, подстраивается, как гибкая виноградная лоза под мощный карагач, и это так правильно, это так реально по-настоящему, что больше и не надо ничего.
Я одним движением подхватываю ее на руки и несу в спальню.
И все время целую, целую, целую, не могу остановиться, не могу промедлить даже полсекунды. Мне ее хочется сожрать.
И, наверно, я это сегодня и сделаю.
Она жадно дышит в перерывах между поцелуями, когда я отвлекаюсь от ее губ и уделяю внимание шее и плечам. Такое ощущение, что она и не целовалась никогда по-настоящему. А, скорее всего, так оно и было.