– Дальневосточные. Остались в моей семье после крестового похода.
– Ну, надо же. Значит, среди ваших предков были тамплиеры.
– К сожалению. Этот поход – самое жестокое и безжалостное проявление веры, – как бы там ни было, не мог же Михаэль признаться, что сам принимал в нём участие, сражаясь на стороне мусульман.
– Уверен, вы уже давно искупили их грехи. Сегодняшним поступком так уж точно.
– Надеюсь. По крайней мере… – женский смех заставил демона замолкнуть, мгновенно поглощая всё его внимание.
Откинувшись на поваленный ствол, расслабившись от крепкого вина, смуглый испанец что-то рассказывал его хозяйке, вызывая у неё одобрительную улыбку.
Теперь, когда рыцарь охмелел, его манеры выказывали аристократа. Обходительный и красивый Франциско был способен покорить далеко не одно женское сердце. И судя по тому, какими глазами смотрела на него Мария, его компания ей очень даже нравилась.
– У вас очаровательная сестра, – отметил Хавьер, видя, куда смотрит его собеседник.
– Нисколько. Мало того что одевается как мальчишка, так ещё и ведёт себя хуже избалованного ребёнка.
– То, что Мария выглядит как парень, конечно смущает. Но не бойтесь, Франциско настоящий джентльмен и ни за что её не обидит. Сейчас вино ударило ему в голову, позволив впервые за долгое время расслабиться.
– Впервые вижу, чтобы служитель Господа, не хотел отправить женщину на костер за штаны. Не считая её ни грешным, ни падшим, ни, уж тем более, порочным созданием, – искренне удивился Михаэль, пытаясь понять, на самом ли деле старик настолько прост, насколько хочет казаться.
– То, что я монах, ещё не значит, что Господь лишил меня зрения и, уж тем более здравомыслия. Сколько бы сутан на мне ни было, я никогда не стану искать виноватых, в своих слабостях, – усмехнулся старик, устало массируя переносицу. – Смотря на вашу сестру, я говорю только то, что вижу. Мария необычная. Даже пугающая! Но я всё равно не чувствую в ней ни греховности, ни зла.
– Да уж… – усмехнулся демон. – А вы действительно необычный монах. Я, конечно, имел дело с францисканцами. Но вы – самый удивительный из всех. Не зря католическое духовенство спит и видит, как бы избавиться от вашего ордена.
– Я бы сказал, дышит и грезит, – заёрзал монах, подкладывая под голову сумку. – А теперь пора поспать.