В сумерках цветы и впрямь казались синими.
– Там кое-что есть в корзине, – лукаво улыбнулся пианист.
Электа посмотрела внимательней и среди тонких листочков обнаружила маленькую коробочку. Открыла ее и увидела серебряное кольцо тонкой работы. Две изящные веточки огибали небольшой синий камень. Синий, как ее глаза.
– Электа, – позвал Дарий, – ты будешь моей женой?
– Женой?.. – выдохнула Электа и тут же шепотом ответила: – Конечно же да, мой Шафран!
Дарий не мог уснуть всю ночь, думая об Электе. Он отвез ее домой, а вернувшись в отель, хотел по обыкновению поделиться новостью с Дожем, но того не оказалось в номере. Дож любил вечерами ошиваться в шумных барах и других подобных местах. Он обладал яркой внешностью: его темно-серые глаза и чуть смуглая кожа являли собой необычное сочетание. Свои кудрявые каштановые волосы он собирал лентой на затылке, но непослушные завитки постоянно падали на лицо. Дож не был высоким и имел крепкое, но гармоничное телосложение. Дарий считал Дожа красивым, проницательным и уверенным в себе и очень ценил, что, несмотря на разницу в возрасте, общались они на равных.
Дарий задремал лишь под утро, но размышления о любви придавали ему сил, поэтому он без труда поднялся и спустился к завтраку. Дож еще спал, а Дарию не терпелось поделиться с другом новостями, поэтому он расхаживал в своем номере, постоянно прислушиваясь к звукам в коридоре – вдруг Дож проснулся и вышел, чтобы подкрепиться?
В полдень, не выдержав, Дарий сам постучал в номер альтиста.
– Что стряслось? – зевая, спросил тот и уселся в кресло.
– Друг! Я женюсь! – выпалил пианист прямо с порога.
– М-м-м… что?
– Женюсь! Я сделал Электе предложение вчера вечером, и она его приняла.
– Ну что ж, я рад за тебя, – Дож лениво закурил сигару. – И когда свадьба?
– Через месяц!
Дож неопределенно гукнул в ответ и выпустил в воздух пару дымовых колец.
– Похоже, ты все же не рад… – растерялся Дарий.
– Ну что ты, рад, конечно, – слегка улыбнулся Дож, – просто еще не проснулся. И что же, теперь она будет нас сопровождать?
– Об этом я тоже хотел поговорить с тобой, – Дарий сел в кресло и вздохнул. – Я решил оставить гастроли.
Дож поперхнулся.
– Ты бросишь музыку? – спросил он, откашлявшись.
– Нет, что ты! Конечно нет. Но я больше не хочу ездить, я хочу оседлости, семью, детей, понимаешь? У меня достаточно денег, откроем с Электой школу искусств! Она… она пишет картины, будет обучать этому учеников. А я буду учить их музыке. Наберем еще учителей… – Дарий вздохнул. – Конечно, мне жаль оставлять тебя, но ты ведь и сам знаешь, что я всегда мечтал о семье.