– У меня было три тысячи фунтов, – горько сказала женщина, но доконало ее замечание о детях.
Не способна к деторождению. Такая вот злая участь. Как если бы это было вчера, Серена припомнила доктора, вынесшего этот приговор, словно судья. И вспомнила, как бушевал Мэтью:
– Пустышка! Какая, к дьяволу, польза от жены, если она не способна родить наследника? Особенно если работа в постели не доставляет ей удовольствия!
Отношение мужа к Серене изменилось именно с этой минуты. В первые годы брака он был просто груб и плевать хотел на ее чувства. Но после вердикта доктора Мэтью стал требовать от нее таких утех, которые выходили далеко за рамки супружеского долга.
Если бы Серене дано было забеременеть и родить, то она могла бы снова выйти замуж: дети – такая радость! Но поскольку это ей не было суждено, нечего и думать о подобной узаконенной связи.
Но если нет ни пенни, то что остается?
Что же ей делать?
Перво-наперво следует немедленно покинуть комнату, чтобы не доставить братьям удовольствия увидеть ее слезы.
Серена повернулась к двери, проговорив:
– Мой ответ все равно будет «нет». Так что, Том, можешь приостановить свой аукцион по продаже рабыни.
Несмотря на крупное сложение и вес, Том был скор на ногу. Он вскочил и оказался у двери раньше Серены, успев захлопнуть мясистой рукой дверь прямо перед носом сестры.
– А тебя никто и не спрашивает, Серри. Тебя просто поставили в известность.
Его заплывшие жиром глаза злорадно вперились в сестру.
Серене захотелось ударить его, выцарапать его поросячьи глазки, но она была маленькая и слабая, а ее братья – большие и жестокие.
– Не имеешь права! – Серена все же нашла в себе силы запротестовать. – Мне уже не пятнадцать лет, Том. Мне уже двадцать три, и я сама решу, как мне жить!
– Не болтай глупостей.
– Это ты несешь чепуху! Не те времена, чтобы доставлять невесту к алтарю связанной. А по доброй воле я за него не пойду.
– Не болтай глупостей, – спокойно повторил Том. – А если заупрямишься, то я без зазрения совести продам тебя в бордель. Получу хотя бы пятьсот фунтов, с паршивой овцы хоть шерсти клок!
Серена в ужасе отшатнулась, понимая, что он не шутит, а говорит чистую правду.
С издевкой, пародируя галантные манеры, он открыл ей дверь.
– Я сообщу тебе, как только появится новое предложение.
Серена молча прошла мимо брата, и массивная дубовая дверь тяжело захлопнулась за ней. Она услышала, как братья довольно захохотали.