Она старается не смотреть в окно, на тополь, опасно клонящийся на ветру. Прошлым летом она попросила Тома его срубить. Он настоял, что нужно дождаться, пока подрастут детеныши енотов, гнездящихся на дереве. Теперь все еноты выросли, но по-прежнему живут на дереве.
– Разве это важно?
– Если на самом деле тебе не жаль, зачем ты сказала это владельцу магазина?
– Мне пришлось. В рамках программы суда.
Лили кивает. Ждет.
Таррин опускает взгляд, трогает пальцем дырку в дизайнерски порезанных фирменных джинсах.
– Я не сумасшедшая, – говорит она. – Я просто не знаю, как все должно проходить. И насколько долго.
– А еще ты сказала, у тебя были деньги, Таррин, и при желании ты могла купить свитер. Но не объяснила, почему вместо этого решила украсть.
Таррин медленно поднимает взгляд.
– Что, если я не хочу об этом говорить?
– Ну, дело твое. Мы можем говорить о чем угодно. Это твое время, твое место. Безопасное время, Таррин. Личное. Как я уже говорила, все сказанное в этой комнате остается в этой комнате. Конфиденциальность клиентов – основа основ, а значит, ты сама выбираешь, как строить со мной отношения. И повторюсь, как я уже говорила на первом сеансе, если ты столкнешься со мной вне кабинета, узнавать меня или нет – исключительно твое дело, я пойму намек.
У Таррин на лице появляется хитрая улыбка.
– Как вы недавно проигнорировали меня в бассейне, сделав вид, будто мы незнакомы, когда привели сына на урок плавания?
– Ты решила дать именно такой намек, поэтому да. Некоторые мои клиенты не хотят, чтобы кто-то знал об их терапии. Другие совершенно не против.
– Значит, вы действительно ничего не расскажете моей матери?
– Как я сказала, это твое время.
– Даже если она платит?
– Не важно, кто платит.
Лили помечает в блокноте: Мать? Проблемы с контролем?
– Но вы записываете мои слова.
– Это просто мои личные рабочие заметки. Если тебя это напрягает, я не буду.
Она рассматривает Лили. С подозрением. Снова гремит гром. Том уже должен был вернуться.
– Я не хочу, чтобы вы записывали.
– Хорошо, – Лили откладывает блокнот и ручку на маленький столик рядом со стулом. – Вернемся к вопросу, зачем ты решила украсть розовый свитер, хотя у тебя были деньги на его покупку?
Говоря, она осторожно смотрит на пациентку. Психолог – словно детектив, который ищет улики, пытаясь разгадать загадку, найти причины «предъявляемой проблемы», в данном случае – кражи из магазина. Предъявляемая проблема – то, что приводит человека к психологу, потому что он достиг критической точки. Но если предъявляемая проблема может быть очевидной, ее причины нередко скрыты даже от самого пациента, погребены глубоко в подсознании. Задача Лили – извлечь скрытые факторы из бессознательного и сделать их осознанными, после чего их можно будет изучить и с ними разобраться.