Элла нервно закинула ногу на ногу, кончики пальцев дрожали, стряхивая пепел с сигареты на блюдце. Элла вспомнила, что Генка умер две недели назад. Или три. Она никак не могла запомнить этот факт. Важный, неизбежный и печальный. Но Элла была так устроена, что помнила только то, что ей хотелось помнить. Точка. А о нелепой смерти Геннадия Васильевича от сердечного приступа в соседней квартире ей думать не хотелось. Его нашли через пять дней, когда другая соседка забила тревогу, приехал слесарь и взломал дверь. Генка сидел в кресле: в халате и в одном носке. Вот такая ирония. Живешь, стараешься, аккуратно, дисциплинированно, а умираешь в одном носке… Элле так не хотелось. Мысли вернулись к тому, чего хотелось. Где бы достать денег? В принципе, можно предложить статейку для желтого онлайн-журнала. Придется опять пасть так низко. Но платили хорошо. А тему… а тему Элла всегда найдет для подобного издания. Время от времени Элла так подрабатывала, когда заканчивались деньги. К сожалению, настоящие интервью с известными людьми заказывали все меньше, не говоря уже о биографических книгах. На таких проектах можно было неплохо разжиться на спонсорские деньги. Не говоря уже о сопутствующих прелестях – презенты, рестораны, и даже зарубежные поездки со «всем включено». Зарубежье было в основном хотя и ближнее, но все же зарубежье.
Глава вторая. Голая попа и Еж
Сколько она себя помнила, Элла всегда старалась кому-нибудь угодить. Быть идеальной. Удобной. Отличницей в школе – для учителей и родителей. Позже – не растрепанной, аккуратной на свидании – в угоду кавалеру. Повзрослев, после секса она бежала прямиком к зеркалу, посмотреть, прилично ли она выглядит. Это желание угождать другим выливалось в чудовищную требовательность к себе и в итоге по кругу возвращалось беспощадной разрушительной самоиронией и язвительностью по отношению ко всему окружающему миру. С годами сарказм стал ее оружием и защитой от возможной боли.
Эллино сердце разбивалось в каждых новых отношениях. По этой или иной причине, но со временем для Эллы стало самим собой разумеющимся, что любовь – не для нее. Так сказать, точно не ее сфера профессиональной компетенции, и нечего ей туда влезать. Постоянных отношений Элла предпочитала не заводить. И как только начинало «пахнуть жареным», а из уст очередного кавалера звучало: «Это не то, то не се» – она сразу же дружелюбно, по-английски ретировалась. Кавалеры, впрочем, ее не останавливали. С годами стало не от кого уходить. А значит, ее сердце было надежно защищено от новых обид.