Гостиная в которой стоял обеденный стол, была размером с хороший дом. Сам стол из резного дерева ручной работы, ножками которого служили три части ствола того же английского дуба. Атмосфера, которую задавало оформление, была холодной и не уютной, но очень дорогой. На столе стояли разные блюда, в том числе и традиционная индейка, невероятных размеров. Каждый год, на ферме неподалеку от дома Исаака, ему выращивали и продавали самую большую птицу. Гости накладывали кто что любит, только Джон приняв деловую позу, сидел и копировал отца, который не смотря на старания сына, пребывал в отличном настроении и лицо его было наполнено предвкушением и хитростью.
Наконец гости наполнили тарелки и замерли в ожидании. Первой не выдержала Анжелина, она посмотрела на отца пристальным взглядом и озвучила то, что было на уме у всех сидящих за столом:
–В чем дело, Пап? Что-то случилось? – старшая дочь не сводила с Исаака пронзительного взгляда.
– Нет. С улыбкой ответил он – Ничего не случилось… С чего ты взяла? Я просто счастлив, что у меня такая прекрасная семья. Все мои дети за одним столом. Расскажите хоть, как у Вас дела? С Анжелиной я каждый день встречаюсь, а вот тебя Кен, уже больше полугода не видел. Как у тебя дела? Как твой бизнес?
Кен, проглатывая устрицу, выпучил от удивления глаза и выпрямился, не зная, что сказать. Затем вытер рот салфеткой и произнёс: – Да всё прекрасно, па, пекарни пекут, магазины продают, люди покупают… Всё просто отлично!
–Ну вот и прекрасно… -улыбнулся отец – А у тебя, Пенелопа? – Исаак посмотрел на пред младшую дочь вопросительно и игриво подняв брови. Никто прежде не видел серьёзного и хмурого отца в таком приподнятом настроении. Он был похож на слегка сумасшедшего. Пенелопа жеманно пожала плечами, и посмотрела на Пита. Он взял жену за руку, и повернувшись к Исааку сказал:
– У нас всё прекрасно. – и надев свою фирменную улыбку, продолжил ковырять рака в своей тарелке. Надо сказать, что Исаак в детстве рос в очень трудных условиях, таких условиях, при которых не принято любить людей в форме, а уж тем более полицейских. А ещё больше он не любил, когда кто-то, кого не спрашивают, лезет отвечать.
Поэтому Джон, первый поняв, что Пит выбил страйк, выжидательно смотрел на отца, ожидая тайфуна, не меньше, но Исаак лишь всплеснув руками, улыбнулся довольной улыбкой. Он поглядел через стол на Джона, который не скрывал удивление, изучая отца с такой интересной и новой самаритянской стороны.