– Просто назови цену, Истэк. – В голос просочились угрожающие нотки, и он не мог не заметить этого.
– Иди к демонам, Николас! – прорычал Истэк.
Я уже среди них.
В мгновение ока я прижал его к бревенчатой стене ближайшей хижины и вдавил лезвие топора под его кадык. В глазах Истэка сверкнула ярость, и он скривился, неприязненно покосившись на оружие.
– Опасную игру ты ведешь, сын Аяна. Хочешь обзавестись еще одним шрамом? – прохрипел он. Его взгляд красноречиво указывал на давний след от его кинжала, пересекавший правую сторону лба.
– Это мой топор сейчас у твоего горла, – бесстрастно заметил я.
– Если кто-нибудь увидит тебя, будет скандал, – вкрадчивым голосом произнес Истэк.
– Приятно, что ты беспокоишься обо мне. Предлагаю разойтись мирно. Просто отдай мне девчонку и забери плату.
Кезро зарычал, словно дикий зверь, и хотел было что-то ответить, но я перебил его:
– Более выгодного предложения ты ни от кого не получишь. Любая цена, Истэк. Говори.
– Мне ничего не нужно, – процедил он.
– Тебе, может, и нет, – спокойно отозвался я. – А вот что скажет твой отец, узнав, что ты упустил случай обогатиться из-за какой-то обычной рабыни?
– Что в этой обычной рабыне нашел ты, раз готов пойти на такую смелую сделку?
– Это мое дело. Решай.
Удерживая его горящий взгляд, я повесил топор на пояс и отступил.
Истэк яростно потер шею и провел пальцем по подбородку в лихорадочных раздумьях.
– Да чтоб ты сдох, Николас! – наконец в сердцах рявкнул он.
Я усмехнулся и скрестил руки на груди.
– Так что?
– Ладно, – выплюнул он. – Хорошо. Согласен, – и назвал цену.
Внутри у меня все похолодело. Я уже слышал свирепый голос отца, который отчитывал меня за такие траты. Я замешкался, но виду не подал.
– Идет.
Истэк с отвращением взглянул на протянутую руку, хмыкнул и отправился в свою хижину.
– Жду тебя в полдень, – бросил он.
– Это не все.
Кезро напряженно замер.
– Есть еще кое-то.
Перед глазами маячила широкая спина Кезро, пока он вел меня к указанному месту. Дикарь не оборачивался, а я тем временем неосознанно оценивал своего противника: его правая нога при ходьбе плохо сгибалась – явно давала о себе знать старая травма. Он был крупнее меня, но двигался неуклюже, вразвалку, и уворачиваться от его ударов было бы слишком просто.
Однако мысли мои блуждали где-то в другом месте. Я не сомневался в правильности своего решения, хоть и опасался последствий. Будь Фрейя обычной женщиной, напуганной и покорившейся судьбе, проблем бы не возникло. Я бы освободил ее, обеспечил спокойное, безбедное существование в своей деревне, но лесная дикарка была другой, и это вводило меня в смятение.