Пусть душа полна мук, в них сгорая, —
Это лучше, чем ей пустовать.
Вновь в порыве несносных страданий,
Позабыв, что больнее покой,
Я ищу с пустотою свиданий,
А найду – мне не в радость самой.
Слишком пагубное утешенье —
Пустота. Не зовите ее!
Другу исповедь – ваше спасенье.
Она сердце врачует мое.
***
Я ведь долго не выдержу так!
Слышишь, слышишь, как сердце стучит?
Его манит давно к себе мрак,
Где меня ничего не смутит.
Где найдется мне наконец
Долгожданный и сонный покой.
Не услышу тебя там, певец,
Потому в мой последний час – пой!
Спой еще раз мне о любви,
Чтоб улыбкой зарделись уста.
Незаметно погаснут огни,
Унося меня в царство Христа.
Не скажу тебе слова «Прощай!»
Поздно это мне делать теперь.
Слишком поздно забыть мне печаль,
Не уйти от проклятых потерь.
***
Все, наверное, – это закат.
Вдохновения нету давно.
Прочь веселые музы летят.
Солнце смотрит прощально в окно.
Как боюсь я последнего дня,
Угасанья в последнем снегу.
Станет боль снова мучить меня.
Но излить ее в стих не могу.
***
Нет сил дочитать монолог.
Постепенно сознанье теряю.
Если б ты ощутить только мог,
На каком я пределе играю.
Вот и все. Я сейчас упаду.
Подхватить меня некому будет.
Слов последних, увы, не найду:
Их мой разум придумать забудет.
Скажет тихо басок знатока:
«Как естественно, славно играет!»
Пусть и он никогда не узнает,
Что мне жить отвелось полглотка.
***
Я в трясине. Меня тянет вниз.
Разум с сердцем еще во мне спорят.
Миг назад я боролась за жизнь,
А теперь поняла, что не стоит.
Дорогой мой! Что есть я, что нет —
Твоему равнодушью едино.
Так зачем продлевать пытки лет,
Если все безысходней картина?!
Оборвется в груди ныне боль.
Жаль, уже не вздохну я свободно.
По сценарию кончена роль:
У поэтов смерть ранняя – модно.
***
Снег смешался с зеленой листвой,
Не успевшей еще пожелтеть,