– И что? Ты хочешь сказать, что ты отвергнут?
– Хах… На самом деле я хотел сказать, что ты мне нравишься, но говорить мне не хочется. Я при том, что безбашенный снаружи, внутри тихий. А именно безбашенные, ну заводилы, девочкам нужны, которые будут развлекать. Но при такой, достаточно интимной обстановке, вот это состояние «берсерка«» пропадает, важна приятная атмосфера, милые разговоры, поцелуи, понимаешь?
– И?
Я сделал глубокий вздох и сказал:
– Счастье любит тишину. Когда я с кем-то наедине, я хочу понаслаждаться тишиной, но я… Я не могу найти такого человека, понимаешь?! – сказав это, у меня потекли едва видимые слёзы, которые заметила Алиса.
– Блее… Ну ты чего? Я тоже люблю тишину, особенно с тобой, давай помолчим.
– Да не смогу я уже плакать, молчать то есть. Я хочу тебя поцеловать.
– Целуй.
– От меня, честно говоря, люди шугаются. Я нахожу взаимосвязь между выбранной свободой и недостатком внимания. Я ненавижу людей, но при этом внимания, окружения, которое я своим поведением от себя обрезаю, мне не хватает. Я выбрал свободу мыслей, поведения, однако с этим приобрёл потерю в социуме – все считают меня фриковатым.
– А почему ты ненавидишь людей?
– Люди – *** на блюде. Тупые, ничего не хотящие, с гнилой внутри, и красивой снаружи туши, только и хотящие за нихера не делание получать деньги.
– Лол. Нужно ли тебе признание, внимание таких людей?
– В этом и парадокс, понимаешь? Я вижу этих уе***ов и всё равно к ним тянусь. Почему-то в этом особенность человека – идти туда, где будет плохо.
– Ты отпугиваешь людей, потому что слишком сложный, я так думаю.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну хотя бы твой разговор. Ты говоришь как-то мудрёно, литературно, не живо, не натурально.
– Б***ь, а как вообще жить-то. Сука, как быдло говоришь – ты быдло. Красиво говоришь – не натуральный.
– Ты, как ребёнок ещё, на чёрное и белое всё делишь.
– Да, приятно пи***ц.
– Не обижайся, хотя, не этого ли ты хотел, быть постоянно молодым?
– Я этого и хотел, просто на этапе формирования этого стержня пацифиста с детским настроем и ненавистью к серьёзности, я не учёл две вещи: первое – пацифизм в мире злых уродов будет слабостью, о которую вытрут ноги все, кому не лень. И второе – быть взрослым ребёнком одному – скучно и тоскливо. Постоянные мысли о том, что ты какой-то не такой, странный. Девочки, мальчики, близкие, да все, от тебя шарахаются, и тогда начинаются мысли о том, что ты никому не нужен, и т.д.