#Первые - страница 24
У меня было такое состояние, что я писал каждый день. Писал, когда шёл на работу. Или просыпался уже с готовыми текстами. Писал между сном и явью. Это было очень увлекательно. Больше того, я был настолько заражён этим процессом, что таскал с собой эти бумаги, на которых были эти строчки, и заставлял всех их читать. Естественно, всех, кто хотел. Мы могли сидеть в буфете, и я доставал листы. А мои знакомые сидели и читали. При всех шутках, это было удивительно! Они читали от начала до конца, целую папку.
Потом в некоем электронном виде я отправил всё своему другу Илье Климову в Москву, в тот момент он был креативным директором очень модного журнала «Эгоист». Он прочитал всё и с утра мне позвонил. Я говорю: «Ну, что?» А он отвечает: «Ты знаешь, у меня такое ощущение, что это всё у меня с… здили». Я говорю: «В смысле?» Он: «У меня такое впечатление, что это я написал… Ну или мог бы написать».
Это было удивительно и интересно. И потом начало повторяться. Оказалось, многие думают также, как и я, только не могут сформулировать свои мысли. И тогда мой друг Боря Силенко сказал: «Давай делать книжку»…
Люди читали мою книжку и проезжали остановки
Одно из первых стихотворений, которые я написал: «Вчера нашёл пуговицу от рубашки, в которой родился». Мне было 45 лет. Казалось, что в это время все уже заканчивают. А я только начал. И это было здорово.
В общем, я начал поздно, но очень активно. Боря Силенко сказал: «Давай издавать книжку!» Я сказал: «Какую книжку? Это просто моё хобби». Но он сказал: «Нет, давай делать». И мы с ним пошли к Володе Гройсману, в издательство «Деком», где работают очень хорошие люди. Володя посмотрел на нас, улыбнулся и сказал: «Ребят, стихи НЕ продаются». Всё.
Я собрался уходить. Но он говорит: «Погоди». И вызвал девушку, видимо из редакторского отдела. Отдал ей всю мою стопку бумаг, мол, пусть всё-таки почитает. И мы ушли.
Потом я встречаю Володю на улице. Он говорит: «А что ты не заходишь-то?» Я говорю: «Насчёт чего?» Он: «Про книжку». Я: «Ты же сказал, что стихи не продаются». Он: «Ну, какие это стихи? Приходи». И мы с Борей опять пошли.
Тогда начался уже более серьёзный разговор за книжку. И Боря этим процессом увлёкся. Он сказал: «Якубович, кто ж тебя будет покупать как поэта, тебя же никто не знает! Тебя все знают как фотографа. Поэтому твоя книжка должна быть с фотографиями».