Он спрашивает? Он спросил что-то?
Кристина усилием воли заставила себя очнуться от гипноза.
Надо отвечать что-то.
Не надо стоять, трясясь как овца.
Надо поддерживать разговор. Спокойно. Спокойно.
Тогда, может быть, отпустят.
– Кристина, – она разлепила пересохшие губы, быстро облизнула, и опять замерла в ужасе, потому что гипнотически страшный синий взгляд уперся в ее полуоткрытый рот и выше не поднимался.
– Митяй, ты че? – один из приятелей парня хлопнул его по плечу, – пошли уже, в двести пятой девки ждут.
– Ты замерзла? – Митяй, казалось, вообще не услышал слов своего собутыльника, – пойдем посидим с нами, согреешься.
Он протянул ладонь, накрыл ею разом обе ее холодные руки, так и застывшие на сумке.
Кристина еле сдержала внезапный стон, до того горячие были у него пальцы.
Она словно в кипяток руки опустила.
Девушка перевела дыхание, помотала головой, отказываясь, отступая назад.
Но Митяй не убрал ладонь, наоборот, притянул Кристину ближе к себе, второй рукой прихватывая ее за локоть:
– Да ладно тебе, ты чего, боишься? Пошли, посидишь просто. Не хочешь выпить, просто чаю попьешь горячего. Губы вон синие совсем.
– Митяй, ты чего танцуешь тут перед ней? – рассмеялся его приятель, переглянувшись с другом, – ну ее, не видишь что ли, детсад. Пошли, там клевые девки.
– На хуй пошел, – не оборачиваясь, не разрывая зрительного контакта с девушкой, бросил Митяй.
Парень только скривился, махнул рукой, и, прихватив приятеля, свалил в сторону двести пятой, откуда как раз раздался взрыв смеха.
Кристина даже не заметила, что парни ушли, потому что Митяй взгляда от нее не отрывал и из рук не выпускал.
Наоборот, подошел еще ближе, прижав ее к стене коридора практически.
Девушке было невыносимо жарко, ноги отказывались держать, и хорошо, что сзади была прохладная стенка, хоть какое-то отрезвление от морока, так неожиданно нахлынувшего на нее.
Она понимала, что вырываться бесполезно, парень держал не больно, но крепко и совершенно не напрягаясь.
Высокий, широкоплечий, он нависал над хрупкой девушкой массивной глыбой, пристально вглядываясь в ее лицо. Такое поведение должно было напугать до чертиков, но почему-то не пугало.
Только жарче становилось, только труднее дышалось, только ярче пылали щеки.
– Ты в какой комнате живешь? – все так же тихо спросил он.