Спали они теперь в разных комнатах. Иногда Валя выходила к завтраку с заплаканными глазами, но ничего ему не говорила, и Иннокентия это устраивало. Детей у них не было. Как-то Валя предложила ему сходить к врачу обследоваться, но он отмахнулся, мол, тебе надо, ты и обследуйся.
Теперь же он сидел на балконе, погружённый в эти воспоминания и не находил ничего криминального. Ну не смог он с ней поладить, велика ли трагедия? Она не растерялась и себе нашла другого.
Смерть сидела рядом, напевая себе под нос какую-то весёлую песенку. Неожиданно Иннокентия осенило:
– Если ты сейчас тут, значит, кто-то должен умереть?
– Какой догадливый! – иронично заметила Смерть.
– Но кто?
Смерть взмахнула своей кисточкой, воздух стал вращаться и, наконец, перед ними предстала такая картина: молодой Иннокентий только-только захлопнул за собой дверь, и Валя осталась одна в пустой комнате. Она села на пол и заплакала. Потом девушка вытерла слёзы и так ещё долго сидела в тишине, словно пытаясь принять какое-то решение. Потом она встала, сняла с себя крестик и вышла на балкон. Иннокентий всё ещё не мог понять, что же она задумала. Наконец, она забралась на стул и свесилась с балкона. У Иннокентия по спине пробежали мурашки. Он забыл, что находится в своём воспоминании и хотел крикнуть Смерти: «Держи! Держи её!», но слова застряли у него в горле.
Казалось, что Валя сейчас рухнет вниз, она перелезла через перила и держалась за них, упираясь ногами в балконную плиту. В этот момент раздался крик соседки: «Что это ты, девка, удумала?». Но Валя её не слышала, она задумчиво разглядывала двор с высоты 8-го этажа. Соседка позвала на помощь сына Николая, и он, не раздумывая, стал перебираться со своего балкона на тот, где стояла Валя, но случайно зацепился свитером за металлический прут, его рука соскользнула…
Иннокентия до самых костей пробрала дрожь, он зажмурился. Когда старик, наконец, открыл глаза, то увидел, что свитер разорван, а соседу каким-то чудом удалось ухватиться за решётку. Вот уже двухметровый амбал затаскивает рыдающую Валю через перила.
Иннокентий подошёл к краю балкона и увидел, как вниз полетели розовые лепестки с Дерева Жизни.
– Две жизни, – прошептал он.
Дыхание перехватило, он не мог говорить. В это время Николай, обнимая Валю за плечи, пытался отвести её обратно квартиру.