Дети!
Через две ступеньки понесся наверх, открыл дверь комнаты, где видел силуэт – она была пуста. Я бросился в дверь напротив и в спальне столкнулся с Маком – владельцем похоронного бюро. Он ждал меня, стоя у кровати Веласкесов.
– Где они?!
– Эндрю, сынок, – вместо ответа обратился ко мне, – Ты опоздал.
– Где мои дети? – я с размаха врезал ему по лицу. Он даже не предпринял попытку защититься, хотя был на полголовы меня выше и куда крепче телом, – Где они?!
– Сэнди увезла их…
– Куда?!
– Я не могу тебе сказать.
– Еще как сможешь, – я нанес еще один удар по его холеной роже.
Он скривился, но руку не поднял
– Говори! – я взял руками его за ворот рубашки, – Иначе я вышвырну тебя в окно!
– Это не причинит мне никакого вреда, – с улыбкой произнес он, – Цифры все восстановят.
– Ах ты сволочь! – я в бешенстве двинулся на него и с силой вытолкнул в открытое окно спальни. Мак изумленно глянул на меня, неуклюже взмахнул руками, ухватил занавеску, но не удержался, скатился по козырьку крыши и рухнул вниз со второго этажа.
Я открыл шкаф, заглянул под кровать:
– Джо! Марджи!
Побежал по этажу, проверяя ванную, кладовку… Детей нигде не было. Я стремглав бросился вниз, открыл запертую дверь заднего входа и увидел гробовщика. Он упал крайне неудачно, перевернувшись в воздухе, на стоящий рядом с каменным барбекю набор шампуров на металлической стойке. Длинная кочерга острым концом впилась ему в грудь и прошла насквозь. Мак сжимал ее возле выхода стального прута из груди, стараясь вытащить. Для любого человека эта рана в районе сердца была бы смертельной, но этот был еще жив.