– Вот пара штанов и блуза, они мне уже малы. Сильно поношенные, но чистые. Не знаю, подойдут ли они тебе. Но у меня есть кусок веревки, можешь взять вместо пояса.
Он протянул ей одежду, и она ее взяла. Он так и стоял перед ней, ожидая, пока она ее примерит.
– Уйди, – потребовала она.
– Я тебя не вижу, – нетерпеливо напомнил он. – Я лишь хочу узнать, подойдет ли тебе одежда.
– Мне кажется, ты меня видишь.
– Нет, – твердо повторил он и нахмурился. – Думаешь, я вру?
Она тяжело вздохнула и сдалась. Стянула с себя длинную рубаху – на деле лишь драный мешок, в котором она проделала дыру для головы, – и бросила в Хёда, стараясь попасть ему прямо в лицо. Он часто жаловался, что от нее дурно пахло, и она решила так над ним пошутить. Но он легко и ловко поймал мешок на лету и бросил в костер.
Ахнув от изумления, она недовольно фыркнула и поскорее прикрылась его старой блузой.
– Что такое? – спросил он.
– Как ты это сделал, если не видишь?
– Я тебя услышал.
Пыхтя от натуги, она натянула штаны, оказавшиеся чересчур длинными, и блузу, спадавшую с ее худеньких плеч. Она завязала узлом ворот блузы, закатала штанины и подпоясалась обрывком веревки, которую протянул ей Хёд.
– Ты слышишь, что одежда мне не впору? – удивилась она.
– Я слышу, что ты подгоняешь ее по себе.
– Если у тебя есть игла и нитки, я могу подшить штанины и заузить ворот у блузы. Правда, ты бросил в костер мою старую рубаху, так что, пока я шью, мне не во что будет одеться.
– Я тебя не вижу, – настойчиво повторил он. В его голосе явно слышалось раздражение.
Поняв, что ей удалось его рассердить, она улыбнулась.
– Да… но что, если Арвин вернется и увидит меня без одежды?
Он замер. Казалось, он совершенно забыл про Арвина. Склонив голову к плечу, он повернулся лицом ко входу в пещеру.
– В этот раз его нет гораздо дольше обычного. Быть может, с ним что‐то не так.
Гисла не знала, что сказать, и потому ничего не сказала. Хёд несколько мгновений стоял неподвижно, к чему‐то прислушиваясь, но потом успокоился и опустил плечи.
– Возле пещеры его нет. Лес звучит иначе, когда он в него входит.
– Как же он звучит?
– Птицы стихают. Живность, населяющая кусты и деревья, слышит его… а я слышу их. Это не новый звук, а отсутствие некоторых привычных мне звуков.
Возвращению Арвина предшествует тишина, а когда ветер дует в мою сторону, я чую его запах, хотя он еще далеко. Он никогда не возвращался так, чтобы я не знал об этом заранее.