Мы выскочили из машины обрадованные – пашня культивирована! Наивные… Что толку от ровного, но сухого поля? Первые полчаса расставили всё по своим местам: мы ползали по земле, как слепые котята и, соответственно, ничего не нашли.
Спустя какое-то время вернулись к истерзанному нашими лопатами месту. Интересно…
Просевшие ямы по контуру были обозначены колышками. Для чего? Сначала мы подумали, что для тракторов, поскольку такие провалы представляют реальную опасность. Но оказалось, что это совсем не так.
Подсказка пришла сама.
По полю, из деревни Корнилова, в виде трёх здоровых мужиков со стандартным набором горщика: лопаты, лом, кайла. После напряжённого знакомства разговорились – отец с сыновьями, которых весенний ветер занёс из Перми. Бывший геофизик, который всё своё свободное время проводит в посещении культовых для любителя камня мест. И парней приучает.
Так и работали – они на поле, мы на его кромке. Некоторое время, поковырявшись рядом, мы тепло распрощались…
…И снова рванули на «Тальян». На этот раз с целью пофотографировать и попасть, наконец, в Мурзинский краеведческий музей. Попали.
Больше всего меня поразили не выставочные образцы минералов, друз и горных пород, а старые фотографии горщиков, их разработок и макеты нехитрого оборудования. И билет горщика Ивана Зверева, разрешающий добычу «каменьев самоцветных в слободе Мурзинской». Задело это меня крепко, пошевелило душу и поэтому всё, что было после: Тальян, обратная дорога и обследование Мурзинского карьера прошло как в тумане – передо мной стояли бородатые, угрюмые прадеды, в глазах которых пряталось что-то, что теперь никогда не даст мне покоя.