– Лови, я сегодня щедрый!
Раздался оглушительный взрыв, а когда дым рассеялся, я увидел Мирона – целым, невредимым и очень злым. Он не пострадал. Лишь ранка на плече, но он даже не удостоил вниманием такую мелочь. В глазах Мирона была ярость, и ничего больше. Его пальцы вмиг окрасились чёрным, и он нанёс ответный удар. Снова раздался взрыв, и я отпрыгнул, применив «свою», примитивную, но вполне оправданную тактику ведения боя, так что его удар не причинил мне никакого вреда.
А потом – началось. В Молчаливой Церкви разразилась буря. Молнии проносились по сто раз в секунду, а тишину, ещё недавно властвующую в этом месте, сверг с трона оглушительный гром, который не умолкал ни на миг. В воздухе застыл серый туман, и не было возможности увидеть что-либо, даже на расстоянии вытянутой руки. Но не для нас! Мы отлично различали друг друга и метались по Молчаливой Церкви как тени, наши ноги не знали усталости. В обители стало жарко, стало горячо, стало невозможно там находиться. Но опять-таки – не для нас! Сейчас это была родная стихия! Сейчас отступить – означало сдаться и умереть! Сейчас было делом принципа узнать, кто из нас сильней! Мы пытались измотать друг друга, но понимали, что используя такую тактику, нам понадобится два, а то и три дня непрерывной и жестокой битвы. У меня не было столько времени, у Мирона – тоже. Поскорее покончить с врагом, оказаться рядом с Фло, поцеловать её, возродить Руслана и пожать руку этому могучему атланту – вот что было важно для меня сейчас. А чтобы приблизить эти сладостные мгновения – надо было заканчивать сражение, и как можно скорее.
Но за время ожесточённой схватки ни одному из нас не удалось получить преимущество. На наших лицах и телах не было ни ран, ни даже царапин – ничего! Ничего, кроме ненависти. У меня, конечно, был козырь, тот самый, который лёг в мою колоду, когда я первым вошёл в обитель, однако сейчас, в пылу битвы, он уже не казался мне решающим. Но на безрыбье и рак сгодится. «Когда-то мне должно повезти!» – подумал я и, не снижая темпа, начал готовиться к решающему удару. Я вложил в него всю силу и энергию, всё, чем наделило меня, его создателя, это место – Молчаливая Церковь… И это произошло – он состоялся! От удара Мирон скрючился и упал навзничь, прошипев только: