– Ну хорошо, – засмеялась Аня, – пусть будут блинчики. – Мужу с его русскими корнями, наверное, придется по душе. Тогда я завтра еще позвоню, уточним по времени, а сейчас нам пора. Ты бы отдохнула немножко, а? Столько впечатлений сегодня…
Когда за гостями закрылась дверь, Лета и правда почувствовала, что очень устала. Это было странное, незнакомое чувство – будто твоя душа раскололась на мелкие-мелкие осколки и не рассыпается лишь потому, что ее удерживает телесная оболочка. И эти осколки такие острые, что каждое движение причиняет боль. Тебе хочется заползти в угол дивана, обложиться подушками, скрючиться под одеялом и уснуть на тысячу лет, пока не отпустит. Ирония в том, что ты заранее знаешь – не отпустит, не перестанет болеть, пока ты не ответишь себе на все вопросы. А их много. И самый главный – как так вышло, что 10 лет ее жизни, наполненные любовью и светом, оказались иллюзией? Неужели человек, который был для нее всем – был ее жизнью, вел двойную игру? Неужели в их доверительных отношениях с мужем нашлось место тайнам, которые Грег не смог с ней разделить?
Лета наполнила высокий бокал белым вином и вышла на террасу. Впереди волновался океан, но музыка волн не успокаивала, как обычно. Тревожность разрасталась внутри, поднималась дрожью от кончиков пальцев. Глоток прохладного вина немного приглушил боль и обиду, но не смог поставить мысли на паузу. Надо разобраться. Аня права: если она не выяснит все, то просто сведет себя с ума подозрениями и просто не сможет жить дальше. Но как, как разобраться? Этот город, этот детский дом так далеко. Знакомых там у Леты нет. Она даже русский язык не знает, чтобы банально позвонить по номеру телефона, который нашла в бумагах мужа. Ну не ехать же туда в самом деле. Или ехать?
За мучительными размышлениями она и не заметила, как солнце выкрасило в оранжевый песок на пляже, а от пальм поползли густые вытянутые тени. Вино в бокале, который женщина крутила в руках, выдохлось – только вылить. Невероятно, она и не заметила, как пролетел этот день
– Ну что ж, – сказала она сама себе, – значит, вечерний чай и спать. Хватит, хватит. Прямо сейчас я ничего не могу решить. Надо переспать с этим, а завтра все может выглядеть уже совершенно иначе.
Ночь не принесла ни снов, ни облегчения. Весь следующий день Лета провела в одиночестве и ничегонеделании – не было ни сил, ни желания. Даже разговаривать с Аней, которая позвонила подтвердить пятничный ужин и сообщить, что ее будут ждать к пяти часам вечера, не хотелось. Подруга забеспокоилась – в таком настроении Лету она еще не видела.