Чай и еда были основой ритуала, который следовало строго соблюдать. Даже если на всех присутствующих приходилось всего три печенья, их не делили поровну, разламывая на кусочки. Их клали в нарядную вазочку. И выходило так, что даже в самый страшный голод на столе стояла вазочка с печеньем.
Впрочем, сама Ахматова всегда ела довольно мало. А если в гостях ее принимались усиленно потчевать, чувствовала себя перед хозяевами виноватой – дескать, простите, вот такая малоежка.
Поэт же Анатолий Найман вспоминал: «Женщина, впустившая меня в квартиру, внесла блюдечко, на котором лежала одинокая вареная морковка, неаккуратно очищенная и уже немного подсохлая. Может быть, такова была диета, может быть, просто желание Ахматовой или следствие запущенного хозяйства, но для меня в этой морковке выразилось в ту минуту ее бесконечное равнодушие – к еде, к быту, чуть ли не аскетичность, и одновременно ее неухоженность, и даже ее бедность».
Хотя, скорее всего, поэтесса просто-напросто не понимала – зачем больше?
Все это, впрочем, не мешало поэтессе выпить за вечер граммов двести водки. Переводчица Софья Островская говорила о ней: «Водку пьет как гусар».
Одним из излюбленных тостов Ахматовой были слова: «Выпьем за то, что мы опять сидим вместе, что мы опять встретились».
Общение она ценила выше, чем закуски.
А вот воспоминание литературоведа Эммы Григорьевны Герштейн: «Возвращаясь домой, мы подошли к пивному ларьку, где я хотела купить папиросы. Очередь расступилась. Но Анна Андреевна объявила, что хочет пить. Продавец протянул ей полную кружку пива. Она, не отрываясь, выпила ее до дна. И чем больше она запрокидывала голову, тем большее уважение отражалось в глазах окружавших нас рабочих, и она поставила на прилавок пустую кружку под их одобрительное кряканье и сдержанные возгласы удивления».
Зато вино Анна Андреевна не понимала.
При этом кофе поэтесса называла кофием. Манерничала.
Кстати, Ахматова придумала своеобразный тест на определение характера человека. В зависимости от предпочтений. Чай-собаки-Пастернак – простой, надежный, без затей. А кофе-кошки-Мандельштам – изысканный, но доверять ему не стоит.
Сама она при этом получалась исключением из правила – при всей своей изысканности, предпочитала все-таки собак.
Да и к чаю Ахматова, в общем, относилась неплохо: