Джумар не знал, сколько времени идёт по раскалённому песку, нестерпимые боль, голод и жажда стёрли эту информацию. Превозмогая себя и нестерпимую боль в сожжённых до порванных волдырей ступнях, он забрался на вершину бархана, энного по счёту, попадавшемуся ему во время странствий по пустыне Такла-Макан. Оттуда ему неожиданно открылась прекрасная картина: огромный город с дворцами и садами, в буквальном смысле слова выросший из окружавшего его песка. Джумар завороженно смотрел на этот город, не сразу он понял, что перед ним не очередной мираж, которых была масса в Такла-Макане, а вполне себе реальный город, более того – это город Кочо, где должны были закончиться его страдания. Эта слабая надежда заставила Джумара воспрянуть духом и он, в мгновенье ока забыв об усталости и боли, вприпрыжку побежал к мелькавшему вдали волшебному городу.
Славный в веках город Кочо внешне выглядел довольно привлекательно, в чём не было ничего удивительного – населённый пункт, жители которого кормились за счёт торговли и транспортных перевозок, должен был выглядеть привлекательно в глазах приближавшихся к нему путников. Первым, что увидел Джумар, подойдя к Кочо, были огромные статуи Дхармапал Хаягривы и Махакалы, трёхглазых, коронованных черепами, стражей буддизма и буддистов, составлявших большинство населения Кочо, хотя и остальные конфессии были в Кочо широко представленны. Прошедшего через Священные ворота Джумара Ясави оглушил рёв муэдзинов, созывавших правоверных на полуденный намаз, по узким улочкам Кочо спешили христианские священники – православные, ариане, монофизиты, несториане, григориане… На одной из площадок, сдавленных окружающими домами, кучковались наряженные в расшитые малицы эвенки, наблюдавшие за камланием своего шамана, но, конечно, основным богом жителей Кочо были деньги. За них, изготовленных из золота, серебра, бронзы и бумаги, здесь продавалось абсолютно всё – от воды и кизяка до драгоценных рукописей из священных городов тохаров и фарфора с императорских мануфактур Китая. Личностные качества, которые, как учил Джумара отец, нельзя ни купить, ни продать ни за какие деньги, на базаре в Кочо тоже были весьма ходким товаром. Честь, совесть, милосердие – всё это в Кочо с лёгкостью обменивалось на проштампелёванные кусочки металла, но Джумару Ясави до этого не было ровным счётом никакого дела, он очень хотел есть. С одной стороны, в этом проблемы не было, базар в Кочо был доверху забит разнообразной снедью, но едва Джумар подошёл к прилавку с едой, как на его заорали: