– Довольно уже! – презренным тоном сказал Аарон. – Отец Диего, ступай к себе. Уведите его отсюда кто-нибудь!..
На команду Аарона спешно прибежал один из монахов, взял ста рого монаха под руки и поволок в его келью.
– Ты не человек! Изыди, нечистый дух! Изыди! – еле кричал хриплым голосом старик, пока его волок монах по приказу Аарона.
Мануэль все смотрел ему вслед, и именно сейчас он понял, что тут происходит что-то странное. К тому же сейчас он был уже не просто насторожен, но сильно напуган. Ведь этот старик бормотал про костер и про его семью и дочь. А ими Мануэль дорожил более, чем кем бы то ни было. Внезапно разум вдруг покинул его, но почему? Аарон ведь был слишком спокоен, видно, он уже не раз видел подобное тут. Но так сильно напугали его слова про костры и что нужно скорее уезжать отсюда… И кого он имел в виду, когда кричал: «Ты не человек»? Не иначе как Аарона. Уже разные мысли начинали закрадываться в голову Мануэля, причем далеко не самые хорошие, а скорее очень плохие. Жаль, что он сразу не смог понять, что они настолько были близки к реальности, что если бы он быстро спохватился, а не дал бы волю страху и невежеству поглотить себя, все было бы иначе. Ведь он на самом деле был умен, и хватка у него была крепкая. Но вот именно сейчас его рассудок все больше мутился, как будто гипноз нападал на него и он не мог с ним справиться.
Он задыхался, глядел смутно. Был как в бреду. Наверное, не стоит воспринимать речи этого безумного старца как что-то существенное, которому, судя по всему, не менее чем лет девяносто, уж слишком старым и немощным он выглядел. Однако тревога никак не покидала его.
– Прошу вас, отец Мануэль, никак не воспринимайте речи это старого монаха, – пытался успокоить Мануэля Аарон. – Несчастный двинулся рассудком вот уже как очень много лет. Я прошу простить этот неуместный и весьма неприятный случай.
– Осмелюсь заметить, что речи этого, хоть и весьма старого, но довольно недурного старика, не выглядели отнюдь не нормальными. Очевидно, что-то сильно напугало его. Я должен немедленно выяснить и понять, что вообще происходит здесь!
Да что же позволяет себе этот несносный инквизитор! Аарон уже начал злиться, но пытался тщательно скрывать свою злобу, как ранее Мануэль пытался скрыть свой страх. Поскольку ни то, ни другое никому из них так и не удалось скрыть друг от друга, Аарон уже решил перейти к действиям и перестать разговаривать с Мануэлем загадками. Аарон считал, что ему не дано понять то, что он сможет познать лишь на собственной шкуре.