Сажусь писать дневник, пользуясь все тем же светлым промежутком дня или своего сознания, тут все перепутывается. У Кирюши прочел «Приговор» Кафки. Так вспомнилось, все-таки я несколько раз бывал у него. И сейчас чувствую, как с каждой строчкой становится темнее. Другие включают свет гораздо раньше меня. Помню одно – еще в этом году мне исполняется сорок лет.
Уже включают свет – три часа дня. Среди дня был момент, когда откуда-то изнутри домов засветило солнце и они приобрели вид готовых к своему раскрытию вещей, но нашла туча и стало на два часа темней. Как ни странно, повинуясь внутреннему чувству, подхожу и гляжу в западное окно. Здесь, как на перепутье, всегда оживленно. Длинная дорожка уходит в сторону железной дороги мимо пришкольной лужайки, и пути между домами здесь пересекаются. Манит вдаль, туда, к домам за железной дорогой, как будто бы есть какая-то разница между теми серыми коробками и нашей, но в них чувствуется готовность к осуществлению. Тут всегда прогуливают собак. Те же дома, но в открытом пространстве совершенно иначе смотрятся. Я еще посумерничаю, так приятно в полумраке, потом впотьмах бродить по кухне. Думать – нельзя же так этого и оставить. Канада передает, что в Албании было землетрясение, больше нечего слушать. Все становится на свои места. В «Правде» сообщение об автомобильной катастрофе в туннеле Саланг. Имеются человеческие жертвы.
Уже неделю живем на Петроградской. Мама попала в больницу с сильным ушибом ноги. Приезжала на три дня Инна, все время проводила у мамы, только утрами и вечерами мы виделись и могли наслаждаться ее обществом. За это время произошло в Ленинграде наводнение, но мы об этом узнали на другой день из газеты. Нас оно никак не коснулось. Раз сходил к Герте Михайловне, позавчера. Поговорили о том о сем. Я пробыл недолго.
Сегодня проснулся четверть седьмого. Пошел варить чай, пока пил, Вера поднялась, стала делать зарядку, прилег снова. Инна уже уехала и мы вдвоем. Вера ушла на работу, и я прилег. Стало светать. День, кажется, ничего – небо голубоватое, но еще дует юго-западный ветер и к ночи обещают усиление ветра. Ничего не говорят – есть еще угроза наводнения или нет. Это было двухсотпятидесятое в истории города.
Сегодня еще можно ничего не предпринимать, а завтра, по-видимому, нужно будет съездить в Купчино. Наслаждаюсь полным отдыхом. Все у меня есть. Надо только за хлебом выйти. Лень. Слабое осеннее солнце.