– Игорь. – Стасов позволил пожать себе руку. – У вас с Мухиной пополнение. Говорит, вы вдвоем не справляетесь. Это так?
Игорь сперва посмотрел на Ладу, а потом мельком взглянул на улыбчивого парня. Приятный, гладковыбритый, в бежевом кардигане и голубой рубашечке. В голове Игоря завыла сирена и громовой голос оповестил: «Срочно отведите женщин в подвал и отключите им воду! Это не учебная тревога! Повторяем, это не учебная тревога! В городе – красавчик!»
Только кого это трогало? У Игоря в бюро отродясь не бывало женщин. По крайней мере, тех, кого он бы мог назвать своими.
– Вроде бы справлялись. И к сроку успевали. – Он пожал плечами. – Если Лада Глебовна считает, что помощь нам не повредит, значит, так оно и есть.
Глаза Лады за очками сверкнули, будто где-то внутри полыхнула позеленевшая от злобы печь, грозившая рвануть.
– Просто Игорь Юрьевич полагает, что я не дотягиваю до его стандартов.
Игорь ощутил, что второй раз за утро улыбается. На сей раз – кривой ухмылкой сбитого арлекина, которому досталось от пролетевшего грузовика.
– Вероятно, произошло недоразумение. Я полностью доверяю Ладе Глебовне. Но пускай будет третий – лавров хватит на всех.
– Что ж, молодец. – Стасов стукнул по столу, вполне довольный тем, что подчиненные нашли общий язык. – Игорь, это Виктор Шувалов. Вечный работник второго этажа, на подхвате у дизайнеров. Теперь – ваш третий столп.
Игорь пожал Шувалову руку. Встречное касание оказалось мягким, почти женским. Когда с этим было покончено, Стасов дал понять, что у него осталось незаконченное дело, попахивавшее гарью, и они втроем покинули кабинет.
Пропустив Шувалова вперед, Игорь взял Ладу за руку. Она обернулась, и по ее движениям Игорь догадался, что она ждала подобного жеста. «Хорошо, – с облегчением подумал он. – Топор войны еще может врасти в землю. Хорошо».
– Послушай, извини. Я…
– Не переживай. Я всё понимаю: проблемы с ней, а не со мной.
– С ней?
– С женой. Ты делаешь мне больно.
Игорь опустил глаза и обнаружил, что пережимает запястье Лады так, что его пальцы побелели. Охнул и отпустил.
– Я перестану быть тупой и скучной сукой, – заявила она.
По телу Игоря прокатилась волна раздражения, распахнув рот быстрее, чем он успел взять себя в руки.
– Знаешь что? Катись к чёрту.
Щёки Лады запылали лихорадочным румянцем. Она переменилась в лице, напомнив выглянувшую из подвала бешеную ласку. И одержимый зверек облизывался, готовясь перегрызть связки на лодыжках жертвы, чтобы потом, дождавшись, когда она упадет, с писком вцепиться ей в глотку.