– Почему вы говорите об этом сейчас, по прошествии почти года? – стараясь скрыть волнение, спросил Георгий.
– Мы установили имена людей, имевших непосредственное отношение к гибели Георгия Размиковича, – ответил полковник.
– И подумали, что я захочу отомстить?
У нас нет такого понятия, как месть, – принялся терпеливо пояснять Румянцев. – Она – из области эмоций, которые, откровенно говоря, не приветствуются в нашей среде. Куда более мы ценим образованность, хладнокровие, знание языков, наблюдательность, склонность к аналитическому мышлению. А месть – опасна и жестока. К тому же, независимо от результата, обе стороны всегда оказываются проигравшими. Врага невозможно победить, руководствуясь одним только чувством мести.
– Я могу узнать имена этих…этих… – Лазорян нервно сглотнул и умолк, не в силах произнести слово «люди». Он не мог заставить себя назвать людьми тех, кто убил его отца.
– Не вижу причин скрывать это от вас, – ответил Яхонтов. – Того, кто отдал приказ, зовут барон Рудольф фон Бюрнер. Имя непосредственного исполнителя – Ахмед Зеки. Он турецкий поданный, но последние четыре года тесно сотрудничает с германской разведкой.
После того, как полковник назвал имена убийц, в кабинете надолго установилась тишина. Румянцев и Яхонтов с сочувствием смотрели на Георгия. Они догадывались, какие мысли и чувства владеют его разумом и сердцем. Но каждый из них не мог не отдать должное его выдержке и хладнокровию.
Лицо Георгия выглядело спокойным и отчасти бесстрастным. Лишь проблеск боли в глазах свидетельствовал о том, сколь тяжело он переживает гибель близкого человека и ту ошеломляющую новость, что ему довелось узнать.
– Милостивые государи, – прервал затянувшуюся паузу Лазорян, – мне понадобится время, чтобы обдумать ваше предложение. Прошу понять, после всего, что вы сказали, я не могу вот так, сразу, дать однозначный ответ.
– Георгий Георгиевич, – мягко обратился к нему Румянцев, – мы понимаем ваши чувства. Поэтому с ответом не торопим. Но, уверен, у вас есть вопросы по поводу службы, которую мы намерены предложить. В связи с этим мне представляется разумным, если сейчас мы попробуем ответить хотя бы на некоторые из них. Вы согласны со мной?
– Согласен, Дмитрий Иванович.
– В таком случае приступим. На какой вопрос вы хотели бы получить ответ прежде всего?