, местной версии мороженого, магазин, где торгуют женскими и мужскими сумками из переработанных покрышек, скромный супермеркадо и бинго с заспорившими возле него старичками.
– Еще успеем, – обещает Аглая, улыбаясь своей секретной улыбкой – одними глазами и самыми уголками губ. – Ты ведь есть хотел?
Они устраиваются внутри крохотного бара с грохочущим кондиционером и парочкой сидящих за стойкой строителей в спецовках, запачканных краской. Правая рука одного из них чуть не до локтя обросла разноцветными браслетами-пульсерос. Перед обрерос стоят маленькие бутылочки пива «Estrella» и тарелки с надъеденной тортильей.
– Ола! – говорит Аглая бармену за стойкой и указывает на строителей. – Трайга нос эль мисмо, пор фавор! (Нам то же самое, пожалуйста!)
Во время обеда у нее начинает звонить телефон. Измайлов, прораб с одного из объектов, не знает, что она не на рабочем месте. Разберутся без нее, решает Аглая, укладывая смартфон на стойку экраном вниз. После несложного обеда они идут по Рамбле, пока не начинаются пустыри, за которыми из-за растрепанной челки пальм на них вдруг выглядывают синие глаза моря.
– Эй! – даже останавливается Павел. – А как же мои плавки?
Наколдуй их себе, волшебник, зашвырни какой-нибудь файрбол в тот вон платан, чтобы листья на нем взяли и превратились в разных фасонов трусы для купания, чуть было не произносит вслух Аглая, но говорит другое:
– Не бойся, без моря не останешься. Знаю метод.
– Это какой?
Аглая не отвечает, пряча под темными линзами очков шкодный взгляд.
А впереди ровно дышит море, в вершинах платанов и пальм закипает ветер. Они выходят на променад, с высоты которого смотрят на заполненный людьми пляж. Аглая знает, что через пару-тройку часов ветерок сменится свежим бризом и разгонит отдыхающих.
– Нам туда, – тянет она Павла влево.
Пройдя бетонную площадку, на которой застыло стадо стреноженных антиугонными тросами велосипедов, Аглая ведет спутника через волнолом, на полосе песка за которым начинают попадаться…
– Ты что, к нудистам меня затащила?
– Не, ну а как тебе еще искупаться? На Богателе при детях своим писюном трясти?
Мимо проходит голый пузатый мужичок с повышенной волосатостью по всему телу. Павел провожает его оторопелым взглядом.
– Да я вообще ни при ком не хочу писюном трясти.
– Дело твое, – повторяет она сказанную еще в Пулково фразу. – Сам думай… Считай, мы пришли!