– Откуда ты знаешь их язык? – интересуется Павел, осторожно накалывая оливку на зубочистку.
Аглая пожимает плечами:
– Нравится, как звучит, вот и решила выучить. Такой же сексуальный, как французский, только еще и брутальный. От него даже какой-то привкус во рту… – она снова улыбается своей секретной улыбкой, предвидя реакцию волшебника. – Поговорила с утра по-испански – и будто тебе мачо в рот кончил.
Поперхнувшись, Павел через нос разбрызгивает кофе на скатерть. Откашлявшись, говорит искрящейся Аглае:
– Сильные у тебя сравнения. Даже не знаю, хотел бы я выучить испанский…
– На гей-пляж ты уже ходил…
– Слушай, давай не напоминай… Но, если бы не твои лингвистические способности, нас, наверное, здесь и обслуживать не стали бы.
– Не придумывай, никуда бы не делись, обслужили, – заверяет Павла Аглая. – Что им, деньги не нужны?
– А как бы мы поняли, что заказывать?
– Да никак. Ткнули бы пальцем наугад в меню и подождали, пока принесут. Или посмотрели, что осталось на витрине у барной стойки. Все просто…
Здешнее меню – ламинированный лист формата А4 – от руки написано на каталанском, который со своим испанским Аглая еще худо-бедно, через пень колоду, может разобрать. При этом сам тапас-бар называется по-английски. Полыхающая алая несимметричная вывеска «No Tourists» заметна за квартал.
Они в Эщампле. Всего несколько улиц до осаждаемого японцами драконьего Каса Бальо, а тут, на крохотной Пассеж де Меркадер, тишина и спокойствие. И будто даже свой микроклимат. Слабый ветерок, шелестящий листьями мандариновых деревьев, разгоняет вязкую духоту.
Аглая кидает взгляд на экран телевизора, по которому идет беззвучный футбол, делает из бокала глоток охлажденного белого, только что вместе с плошкой оливок принесенного взмокшим официантом. Еще через пять минут официант возвращается к их столику с двумя тарелками со шпажками с разнообразными пинчос и жареными щупальцами осьминогов.
– Мучас грасиас, – благодарит Аглая.
– Де нада (Не за что), – выплеснув на лицо короткую улыбку, откликается убегавшийся за пятничный вечер официант.
Нарезанные тонкими кружками пульпос щедро присыпаны паприкой. Аглая цепляет парочку на вилку и отправляет в рот. Павел опасливо смотрит, словно ждет, что ее вот-вот вытошнит.