Здесь отец показал Саше настоящее природное чудо – плато Путорана. Это самый крупный монолитный горный массив русского Заполярья, расположенный в южной части Таймыра, между реками Лена и Енисей, примерно в ста километрах от Норильска. Место это называют страной тысячи озёр и водопадов. На самом деле их гораздо больше. Отец рассказывал Саше, что вода в них ледниковая. При этом, проходя сквозь толщу горных пород, возраст которых более 250 миллионов лет, вода минерализуется особым образом, становясь целебной.
Путорана произвела на Сашу неизгладимое впечатление. Всё происходящее с ним в то время походило на волшебную сказку. И только парень начал привыкать к своей новой жизни, как неожиданно умер отец – инфаркт. Сказка закончилась. Проведя поминальные сороковины, Саша улетел в Алма-Ату. Позже он возвращался в Норильск лишь дважды: один раз с другом Иваном Веригиным, чтобы показать ему прекрасную полярную природу, и второй раз – чтобы продать квартиру и дачу своего отца.
После этих событий прошло много лет. В жизни Александра Рябинина были счастливые часы и дни разочарований – до тех пор, пока его окончательно не погубила водка. В каморке, где жил или, вернее, ночевал Саня Рябинин, оставались непропитыми только радиола «Ригонда-Стерео» с выносными звуковыми колонками (по безумной цене в 230 рублей) и уникальная коллекция пластинок. Музыка составляла счастье и смысл жизни Рябинина: тот, кто приносил ему портвейн «Агдам» за два рубля шестьдесят копеек, мог наслаждаться своей любимой музыкой, а иногда, под настроение хозяина, – ещё и увлекательной лекцией об истории какого-нибудь музыкального шедевра или о биографии великого музыканта.
За месяц до трагической гибели Саши Рябинина – тот сгорел от цирроза печени – Веригин появился в его халупе, чтобы за бутылкой водки разделить с Сашей тяготы пути к «просветлению». Он нашёл хозяина в подавленном состоянии и, как говорится, подшофе. Саша сидел на табурете и, тихо всхлипывая, слушал необычную музыку.
– Что случилось, братишка? – спросил Веригин, удивлённый таким видом Сани.
Тот приложил указательный палец к губам: «тихо, молчи!» – и прошептал: – Это «Кармина Бурана»… вершина музыкальных возможностей.
– Может быть, расскажешь? – так же тихо попросил Веригин, раскладывая закуску.
– Изволь. – Рябинин выключил радиолу и не закусывая выпил предложенную рюмку водки. – Карл Орф родился в конце прошлого века в Мюнхене, в еврейской музыкальной семье. Когда в Германии к власти пришли фашисты, он, чтобы не уезжать из Германии, но выжить, старался доказать свою благонадёжность. Например, в то время, когда произведения еврея Мендельсона Бартольди были запрещены, он единственный из композиторов принял предложение бургомистра Франкфурта сочинить музыку к шекспировской комедии «Сон в летнюю ночь». С тех пор нацисты старались «не замечать», что Орф – еврей.