Первым пришёл в себя Сашка, он как бы встрепенулся и быстро направился к отвалу земли, где оставили они, казалось бы, мёртвых зверей.
Да, щенок был жив. Он тогда просто потерял сознание и теперь шевелился и кричал… Но в каком был состоянии этот несчастный зверёныш? Разбитая голова, залитая кровью, сам он еле перебирал лапами и, конечно, щенок не мог видеть, практически ослеплённый. Ужасен был почти человеческий его крик, в котором невольно слышалась и жалоба, и какой-то плач, сравнимый с рыданьями ребёнка. Жуткое зрелище, как полуживой щенок с плачем и криком пытается карабкаться на совершенно отвесный земляной отвал, могло бы и взрослых привести в шоковое состояние. А для ребят… только теперь и началось испытание.
– Как он мог выжить? – еле пролепетал Сашка. Он был, если говорить абстрактно, растерян. И не знал: то ли бежать за взрослыми и просить их что-нибудь сделать, то ли попытаться как-то помочь щенку… Первым пришёл в себя Шурка. Хотя по характеру он был мягче своего товарища, и жестокость, проявленная в том эпизоде, совершенно не была для него характерна.
– Нельзя так оставлять, – сказал он тихим твёрдым голосом готовящемуся уже бежать подальше от страшного места Сашке.
Он быстрее своего друга понял, что щенок ни при каких условиях не выживет и оставлять его неимоверно страдающим от травм, мучимым страшной болью нельзя. Конечно, друзья видели в фильмах про войну, как приходилось добивать солдатам раненых лошадей. Но понимать необходимость такого убийства и сделать этому самому – большая разница.
Не было уже в мыслях у ребят никакого желания что-то доказать – себе или кому-либо. Они, может быть, в этот миг повзрослели по-настоящему.
Где-то жили в этом мире охотники. Великолепно стреляющие, добывающие мясо и шкуры животных. На лыжах зимой или весной в защитных комбинезонах идущие по лесным чащам. Осторожно крадущиеся за добычей по еле приметным следам зверей. Понимающие любой шорох и скрип в лесу. Это было там, в том удивительном мире ребячьих фантазий. А здесь умирал на глазах в страшных муках маленький беспомощный зверёныш, и в этом были виноваты два человека.
Одно дело сражение с собаками, которое было в начале их прихода на свалку, и теперь… Тогда это представлялось битвой, тогда хоть как-то животные могли сами за себя постоять, а теперь нужно было быть не жёстким, не с холодным разумом охотником, а, пожалуй, просто… человеком. Человеком, который как бы там ни было, но словно бы всегда ответственен за всё зло на земле. Вряд ли думали дети об этом. Лишь только каким-то внутренним, словно звериным, чутьём оба поняли, что оставить мучительно и долго умирать животное они не имеют права.