Старик мог бы рассказывать больше о пользе этого закона. О том, что дотации положенные жителям города, позволяют жить безбедно не только им самим, но ещё и содержать своих близких и дальних родственников, что они – его внуки, учатся в престижной частной школе и регулярно выезжают за границу благодаря этим самым дотациям. Он мог бы сейчас сказать внучке то, что постоянно твердит её неблагодарным родителям, которые, посмеиваясь над глупостью покорных жителей городка, фактически живут за их счёт.
Конечно же, он не станет попрекать любимую внучку куском хлеба, только лишь попытается донести до неё историю происхождения этого самого куска.
– Дедушка, и всё-таки я не понимаю, кому может нравиться эта мёртвая тишина? – Не унимается Вера. Выключив музыку, она бросает телефон на диван, и придвигается к деду. Теперь, когда неугомонная девочка набрела на так давно исподволь мучающий её вопрос, она уже не отступится.
– Ты ещё много чего не понимаешь внучка, в этом и ответ на твой вопрос. Возможно, громкие звуки нравятся растущим организмам. Возможно, они находят особую прелесть в визге, криках, раздающихся из магнитолы пульсирующих звуках, громком рокоте двигателей мотоциклов и прочем шуме. Но поверь мне, милая деточка, что есть так же немало людей, кого такие звуки не просто раздражают, но даже мешают им жить и работать. Это мыслители, это учёные, это писатели, это шахматисты, это, наконец, музыканты, те люди, уши которых настолько изнежены, что любой грубый звук может безвозвратно разрушить их тонкую конструкцию. Прибежищем таких людей и стал наш город. Если раньше, он не мог похвастаться ни одним, не то, что проживающем в нём, но хотя бы уж, родившемся, дарованием, то теперь их здесь множество. Всех этих людей привлекает здесь одно – тишина. Когда ты станешь чуть постарше, то поймёшь, что лучшие на свете звуки, это пение птиц, шелест листьев, перебор капель дождя по жести крыши, ты поймёшь, как это прекрасно просыпаться от крика петуха.
– Пока что я понимаю только одно: все жители этого городка немного ку-ку. – Вера крутит пальцем у виска, не опасаясь того, что дед может задать ей трёпку за эти слова. Ведь он тоже житель этого городка. Но дед ничего не сделает, он даже не обидится. Ему нравится прямота напор и пытливость внучки. Дед только широко улыбнётся, так, что кожа на впалых высохших щеках соберётся в гармошку. Вообще он редко улыбается, но когда уж делает это, кажется Вере похожим на ощерившегося волка. Здоровые белые не по годам клыки сверкают ножами, так же как у хищника.