– Руслан… – только и сумела просипеть я. Голоса не было, короткий выдох иглами прошелся по горлу, обжег.
Я тяжело сглотнула. Память подкинула воспоминание о том, как один из тащивших меня по коридору схватил за шею и с силой ударил о стену. Как втолкнул меня в другую каюту. Как одновременно с ударившей о борт волной он швырнул меня снова…
– Рус… – попробовала позвать я снова. Показалось? Запах кедра и пряностей. Кофе…
Застонала, приподнимаясь, и тут же услышала шорох. Ощутила прикосновение к плечам, теплое дыхание на щеке. Локоть подогнулся, и я, обессиленная, упала в такие нужные мне руки.
– Малышка… – Его сдавленный шепот согрел мою щеку. Губы, жесткие, нежные, коснулись скулы.
Руслан прижал меня к себе и выдохнул так, как будто до этого на минуту задержал дыхание.
Не обращая внимания на боль, я уткнулась в него. Руки не слушались, слабость была такой, что я с трудом могла поднять их. Обхватила его за шею, прильнула еще ближе и, не выдержав, всхлипнула. Слез не было – только этот всхлип, царапнувший горло так же, как выдох до него. Я ткнулась носом в шею Руса, подняла голову и почувствовала кожей его жесткую щетину.
– Хорошо, что ты успел, – выдавила, касаясь пальцами его волос. – Я так боялась…
– Успел? – Голос был пронизан горечью, злостью, гнетущей неизбежностью.
Мягко взяв за плечи, он отстранил меня от себя, но руки не разжал. Несмотря на полумрак, я видела его лицо, темные глаза. То, что тронуло линию его рта, нельзя было назвать ни улыбкой, ни усмешкой, ни даже оскалом.
– Нет, не успел. Не успел, черт возьми!
Взгляды наши встретились всего на мгновение. Поднявшись, Руслан отвернулся. Я продолжала смотреть ему в спину.
Удар о стену в каюте там, на корабле, был таким сильным, что у меня зашумело в голове. Вслед за ним я получила следующий – по ребрам. Появившийся Вик закрыл за собой дверь и, закурив, прищурился на меня. То, что я сделала дальше, было ошибкой. Глупой ошибкой. Стоя у стены, я, босая, мокрая, прошептала, обращаясь к нему:
– Пожалуйста… Я беременна. Прошу вас…
Он прищурился сильнее. Затянулся. По тому, что появилось в выражении его лица, я поняла, что мне действительно не следовало этого говорить. Интуиция, подсказывавшая мне молчать еще по пути в порт, была моим единственным советчиком. Стоило прислушаться к ней. Стоило. Потому что реакция Вика сломала последнюю надежду: